Топот был такой, словно там табун целый несется. Какая-то нереальная скорость, скорее всего, усиленная магией. В просвете между деревьев появились и тут же, чуть ли не как вагоны скоростного поезда, со свистом скрылись с другой стороны. Одна, две, пять, десять — поток слился в одно темное пятно с редкими просветами между всадниками. Лошади дышали тяжело и громко, но еще громче дышал кто-то из всадников.

Свистящий хрип, которому бы позавидовал любой астматик (при условии, что у астматиков есть конкурс на самый страшный хрип), с легкостью глушил не только тяжелые вздохи лошадей, но и грохот, который шел от вибрирующей земли.

Мне кажется, я его заметил — высокий горбатый Грешник, который скакал в середине отряда. На голове и плечах у него была накидка из перьев, а к седлу приторочено несколько клеток из прутьев. Внутри которых болтались вороньи тушки.

«…они еще и мертвые что ли?» — поморщился Муха: «…валить надо этого пернатого…»

«…живые, оглушенные просто…но на счет валить, поддерживаю…» — это уже профессор.

Согласен, что надо. Лучше сейчас, чем когда он нас выследит своими волшебными дронами.

Я начал вставать, надо было уже менять позицию, очередью сбоку уже не положить, так хоть с тыла расстрелять. Блин, упустили мы засаду! Я вскинул «шмайсер», сделал шаг вперед и тут же присел обратно. На спинах всадников появился свет автомобильных фар. Я отступил в тень дерева и начал смотреть на вторую часть процессии. Три полуторки и шаробан, то бишь автобус. Все битком, все при оружии.

«…многовато что-то их тут…» — задумчиво протянул Муха: «…по-хорошему этих тоже надо валить…»

«…слетаются на горящую церковь, как мухи на то самое…» — хихикнул профессор.

«…эх старый, раньше я бы обиделся, но сейчас не буду. Грешно обижаться на ушибленных. И прости меня за былое, я же не знал, что тебя уронили…» — спокойным тоном, будто с ребенком разговаривает произнес Муха: «…Матвей, валить будем? А то и этих сейчас упустим…»

— Валить мы будем сами, как только пыль за ними осядет. И тихо уже, а то что-то кровожадные стали чересчур.

«…так мы же для общего дела…» — начал было профессор, но осекся, почувствовав энергетическое давление от меня.

Не стали никого валить. Наоборот, зажались за деревьями, как хоббиты от назгулов, мысленно призывая Грешников не смотреть по сторонам. Прошла и третья часть — еще две моторки с пятью мотоциклистами. Со всей округи, похоже, съезжаются на наш церковный факел. А потом будут все прочесывать, чтобы нас найти.

Гидеон также придерживался мысли, что валить надо именно нам, и как только на дороге перестали мелькать отсветы фар, а шум моторов стал едва различим, выехал на дорогу. Проехал по ней еще метров триста, а потом свернул на едва заметную тропинку. Вполне ровную, но настолько узкую, что ветки деревьев постоянно скреблись по кузову и пытались протиснуться сквозь решетки на окнах.

Я, как мог, маскировал следы. Направлял силу Ларса, чтобы где-то спрятать сломанные ветки, которые можно заметить издалека, а где-то, наоборот, прокладывал новые просеки. Дорога то расширялась, то полностью исчезала, и «буханка», переваливаясь через кочки и объезжая поваленные деревья медленно, но упорно прокладывала себе новый путь.

Потом стало легче, Гидеон хоть и завез нас в самую глушь, но глушь пошла уже цивилизованная. Мы проехали мимо заброшенного охотничьего домика, выехали к старому хутору, но обогнули его по широкой дуге. В окне одной из избушек горел тусклый свет. Потом снова пошла сплошная полуразрушенная беднота. Целые села-призраки, где в лучшем случае сновали деймосы, подвывая на луну.

Пересекли реку, пройдя на грани подтопления по остаткам разрушенного моста, потом, наконец, поехали полями, до следующего лесного участка. И уже только тогда подъехали к Сушково. На то, что по прямой можно было проскочить минут за тридцать, у нас ушло почти четыре часа. Рассвело. Мы оставили Банши и надежно спрятанную «буханку» на заброшенном хуторе и пешком пошли к деревне.

Остановились на безопасном отдалении и полезли на дерево. Я выпустил Белку, как орудие противовороньей обороны. Гнезда ронять и о птицах сигнализировать.

— Многовато их, — прошептал священник, — Три поста, плюс патрули.

— Четыре, — я подтянулся на ветку повыше, — у казармы тоже пост, просто сейчас инструктаж или пересменка. Гражданских что-то много.

— Нет там гражданских, — Гидеон сплюнул. — И сейчас их мало, многие на работу уже ушли. Там за деревней холмы видишь?

Я кивнул.

— Там руда всегда была, а с той стороны речка течет. Здесь сам бог велел производство строить.

— Диверсию предлагаешь?