— Госпожа Линденбрант, а какие снимки были в альбоме?

— Ох, Хью, дружочек, — покачала головой пожилая Фрида Линдендбрант, — там были фотографии нашей с Франком свадьбы, фотографии всей семьи на праздниках, вечеринках. Фотографии Пончика и Ватрушки. Фотографии Бублика.

— Пончик и Ватрушка — это кто? — переспросил детектив.

— Это мой сын старший сын Уильям и моя Зельден.

— А Бублик? — Хью уже догадывался об ответе.

— Это мой средний сын Никлас. Он умер в возрасте пяти лет от коклюша.

Хью покивал головой.

— Мама, там были снимки из школы. Моего класса, например, и фото со школьных мероприятий, — вмешалась Зельден.

— За какой период фото были? — осведомился Барбер.

— Со дня свадьбы — 12 марта 1955 г. и примерно по 1974 год. Целая жизнь, — вздохнула Фрида.

— Больше ничего в альбоме не было? Вырезок, заметок? — пытался поймать ниточку Хью.

Фрида и Зельден отрицательно покачали головами.

— Кому мог понадобиться ваш альбом? — спросил Барбер.

Фрида и Зельден пожали плечами.

Барбер вернулся в квартиру. Никакой зацепки. Конечно, первое, что приходило в голову — это связь похищения альбома с историей семьи Майеров. Но какой интерес для похитителя могли представлять школьные фотографии Юджины и Зельден? «Все страньше и чудесатее», — усмехнулся Барбер, вспоминая цитату из «Алисы в Зазеркалье».

Поужинав, Хью сделал обычные для себя записи в дневнике, размашисто укравив их вопросительными знаками. Изложив события дня предельно подробно, он не забыл записать свои рассуждения и наблюдения. Вряд ли они могли пригодиться, но чем чёрт не шутит, пока бог спит….

Наутро молодой детектив был разбужен ароматами из кухни. Мать накрыла завтрак. Сладкая творожная запеканка пахла божественно. Только так и пахнут приготовленные с любовью блюда. Горячий шоколад дымился в старом кофейнике, а и запечённые яблоки истекали медовой слезой. Хью с удовольствием сел за стол, но мать прогнала его умываться. Всё, как в детстве.

Только Хью с улыбкой вернулся к запеканке, как ему позвонил шеф Свенсон.

— Хью, если стоишь, то лучше сядь и включи телевизор.

— Что случилось, шеф? — с набитым ртом спросил Хью.

— Якоба Майера опять убили, — странным голосом сообщил начальник.

Хью Барбер застыл у экрана телевизора. Аппетит пропал. Встревоженная корреспондентка в белом костюме на фоне руин особняка «Синий вереск» сообщала о сенсации:

— Вчера ночью, а именно с седьмого на восьмое сентября сего года жители Хобокена заметили высокий столб дыма. Несомненно, новый пожар на вилле «Синий вереск» всполошил всю округу. Прибывшие на место происшествия два пожарных расчёта справились с огнём через три часа после поступления вызова, что является быстрым и адекватным реагированием. Вот как прокомментировал ситуацию Хельмут Веймер, руководитель отделения противопожарной безопасности, — корреспондентка передала микрофон высокому, статному сотруднику, который хриплым голосом сообщил:

— Я не впервые руковожу пожаротушением в районе Хобокен, вынужден признать, что пренебрежение элементарными правилами безопасности при перестройке и реставрации старинных особняков приводит к трагедиям и даже человеческим жертвам. В этот раз пламя удалось погасить достаточно быстро. К сожалению, те, кто находились на вилле, спали и не заметили возгорания.

Корреспондентка вернула микрофон в свои руки и с горящими от возбуждения глазами сообщила, что пожаре пострадали двое — Бо Олливен и Констант Смолланд, оба с тяжёлыми ожогами госпитализированы в специализированное отделение Центральной клиники Антверпена. Там врачи борются за их жизни. Также в левом крыле здания пожарные при разборе завалов обнаружили обгоревший труп мужчины. Идентификация его личности не произведена, ведётся расследование. На экране появился шеф местной полиции Базиль Дюпон, который с мрачным видом сообщил:

— Не прошло и пяти часов с момента тушения пожара, как в прессе и на телевидение стали появляться версии о том, что на вилле «Синий вереск» был обнаружен труп Якоба Майера, который в начале семидесятых годов возглавлял крупную компанию «Пивная империя Майеров». Разумеется, все версии следствием будут проверены, выводы делать преждевременно. Однако, напомню, что Якоб Майер погиб при пожаре 1972 года, что установлено материалами полицейского расследования и постановлением суда. Не стоит сеять панику среди жителей Хобокена и Антверпена в целом. Полиция контролирует ситуацию.

Далее последовала чушь из уст корреспондентки о противопожарных нормах и правилах, которая Хью Барберу была совершенно неинтересна. Мать изваянием застыла возле телеэкрана. Лицо было бледнее французских салфеток, одну из которых она сжимала в руках.

— Мама, что с тобой? — изумился Хью.

— Ох, зайчик, я сейчас вспомнила, что мне рассказывал твой отец о пожаре на вилле «Синий вереск», — мать села на стул и стала вытирать пот салфеткой с лица, — отец работал в 1972 году в отделении полиции. Велось расследование по делу об убийстве Якоба Майера. Отец в группу по расследованию не входил, но он общался с Густавом. Ну, ты должен помнить его — Густав Граббе. Тот наиболее рьяно копал в том деле. Дело закрыли — деньги Майеров многое тогда решили, но Густав Граббе был не согласен с результатами расследования. Он говорил, что Якоб Майер жив, но ему быстро закрыли рот.