— Да как бы… да… но…

— Ясно. Что-то из нового. Иди сюда. На компе глянь.

Андрей не нашёл нужного. Отодвинулся от экрана.

— Ну? — нетерпеливо произнёс мастер.

Гольцев молчал.

— Другой цвет, надпись, форма, что? — не дождавшись ответа, Юрий положил перед ним лист и ручку. — Короче, рисуй.

Гольцев неуверенно взял ручку. Рисовал он ужасно ещё со времён школы. Но ему была важна реакция Юры на рисунок, поэтому Андрей сосредоточился на месте преступления и начал делать набросок. Получалось коряво — рука дрожала. Гольцев никак не мог сосредоточиться под взглядом мастера.

Наконец, неровное сердце, скорее с надкусанным краем, а не с отколотым и руна подарка большего размера, нежели в оригинале, оказались на листе. Гольцев протянул «эскиз» мастеру:

— Как-то так. Я увидел рисунок на зеркале, где произошло преступление. А затем на теле убитой.

Юра побледнел.

— Ангелинка… — прошептали его побелевшие губы. — Но как же… Я её видел дня два назад. Не может быть. Ты меня разводишь. Придурок, ты чё врёшь, а? Падла! Сука!

Юра внезапно вскочил, схватил Андрея за рубашку. Гольцев испугался, но быстро сориентировался и достал удостоверение. Ткнул прямо в глаза обезумевшему мастеру.

Юра прочёл, отпустил.

— Это… правда? — прошелестел, хватаясь за край стола.

— Да. Ангелина мертва.

— Мертва… — повторил Юра, опускаясь на стул. Но тут же вскочил, вынул мобильник, нашёл фотографию, показал Гольцеву. — Это другая Ангелина. Похожая. Вот моя! Вот!

— Мне очень жаль…

Юрий обмяк. Андрей выбежал из кабинета, врезался в Алку, потребовал воды.

— Мы не оказываем таких услуг, — ответила та со смешком.

— Вашему мастеру плохо! — закричал Гольцев.

— Юре? — она изменилась в лице и бросилась к кулеру, стоявшему в тёмном углу коридора. Гольцев бы его и не заметил. Наверняка, бутыль стояла исключительно для своих.

Андрей силой влил жидкость в Юрия, прогнал перепуганную Алку, попросил не заходить и не мешать. Продемонстрировал удостоверение. После этого Алка и вовсе затряслась. Пришлось Андрею сопроводить её к кулеру и сдать на руки единственному адекватному из всей компании, молчуну, сразу сумевшему успокоить женщину. Молчуна, не испугавшегося предъявленной корочки, звали Кирилл.

Андрей вернулся к мастеру. Юра по-прежнему сидел в той же позе. Выглядел неважно.

Гольцев тронул его за плечо:

— Юрий…

— Моя Ангелиночка. Неправда. Моя Ангелиночка. Мой Ангел, — повторял Юрий, глядя куда-то в пустоту.

— Юрий, мне необходимо задать вам ряд вопросов. Может, выйдем на свежий воздух? — он понимал, что поступает неправильно, не по инструкции. Рискованно. Но ничего не мог поделать со своей сутью добряка. Гольцев всех понимал и всем хотел помочь.

— Вам должно полегчать на морозе, — сказал он. — Когда я узнал о смерти своего пса, успокоился, только, зарывшись в снег. Мотька тоже любил зарываться в снег. Это было два года назад, а помню, как сейчас. Конечно, пёс не человек, но поверьте, утрата зависит не от существа, а от вашего к нему отношения. Давайте руку.

Мастер поднялся, и они осторожно вышли в коридор. Гольцев знал, что сам предоставляет Юрию шанс на побег, если, безусловно, тот замешан в смерти Васильевой. Но чувствовал, мужчина ни при чём. Он искренне страдал, узнав о смерти Ангелины. Для себя Гольцев решил: Юра не опасен.

И мать, и сестра сейчас бы качали головами, возмущённо взмахивали руками, ругая его за необдуманность действий, но Гольцев, даже зная это, продолжал вести мастера к входной двери. Оказавшись на улице, отпустил.

Юрий кулём плюхнулся в снег.

— Я любил Ангелиночку. Так любил… — говорил он, качаясь взад-вперёд. — Она была для меня всем. Я ведь ради неё хотел учиться пойти, отдать салон Кириллу. Я… я готов был измениться. Почему так произошло? Почему, как только мне стало казаться, шанс есть, моя девочка… — договорить не сумел. Сильно ударил кулаком по снегу. Сначала правой рукой, затем левой. Зарылся лицом в белый ворох. А затем поднял лицо к небу и закричал.

Крик, полный боли, распугал ворон на ближайшем дереве. Маленькая стайка вспорхнула с веток и затерялась в серых облаках.

— Я любил тебя со школы, маленькая моя. Как же я тебя любил. Я убью эту падлу, — Юрий поднялся с колен, сжал кулаки, грозно посмотрел на Андрея. — Скажите, кто это сделал, и я сам его закопаю. Собственными руками задушу тварь.

— Успокойтесь. Ваша агрессия понятна, но своими действиями вы не поможете Ангелине.

— Помогу! Ещё как помогу! Я за неё любого…

— Верю, — перебил Гольцев. — Но поймите, если вы действительно хотите помочь, ответьте на мои вопросы.

— Вопросы? Хорошо. Да… Конечно, я расскажу всё, что угодно, лишь бы вы нашли этого подонка. Только пообещайте, если вы найдёте эту сволочь, вы отдадите мразь мне.