Нордтон встретил его гнетущей тишиной, перепуганные жители прятались по домам, в припортовом районе, раньше таком оживленном и полном народа, дома стояли заколоченными, оставшиеся жители паковали вещи, собираясь переезжать. Все, с кем удалось поговорить, твердили одно причалили странные корабли, ткнулись носом в причал, носы поднялись, выехали телеги, без лошадей, в телегах дьяволы с жуткими мордами и огромными круглыми глазами, во всех, кто им мешал, направляли струю пара, и люди падали, как подкошенные. Правда, никто не умер, через час все поднялись на ноги, только с головной болью. Но и она через два дня прошла. Опрошенные гости, приглашенные на свадьбу, рассказывали тоже похожее. Как обряд прервал моряк, одетый в черное, как он бросил черный предмет, повалил пар, и все свалились без движения. Многие родители потеряли своих сыновей и дочерей, и умоляли короля найти их. В довершение всего, посланный в погоню флот увидел только быстро удаляющиеся на север корабли, ветер был противный, пришлось маневрировать, потеряли нападающих из вида. Они шли против ветра и без парусов. Но, зато, за мысом у деревни Вальдзее, наткнулись на стоящие на якоре корабли южан, на каждом было 3–4 человека команды, самых старых, они рассказали, что они шли в Нордтон, но у входа в залив на них напали все те же корабли без мачт, забросали шарами с паром, команду парализовало, и всех, кроме самых старых, увезли. Похоже, действительно напали посторонние! Прихватив с собой всех моряков с пострадавших кораблей, несколько человек из гостей на свадьбе и нескольких очевидцев с улицы, Эрсенио выехал в Алларин. Вначале хотел плыть, но не решился. Да и долго, пока обогнешь два мыса, пока дождешься прилива, что бы пройти в узкий пролив, соединяющий внутреннее море с океаном, верхом быстрее. Правда, тормозили повозки со свидетелями. А вообще, интересно, как Иннаний узнал о нападении. Подъехал к повозке с моряками, спросил. Оказалось, они догадались и снарядили шлюп, со старыми, но опытными моряками, и на нем за три дня они должны были дойти до ближайшего рыбачьего поселка на островеГард, а там, уже с Южного маяка попросить передать сообщение по королевской почте, работавшей на остатках оборудования, еще со времен небесных людей. С маяка длинное сообщение не передать, так как для его отправки один из работников должен был крутить рукоятки особого прибора. У королей имелись накопительные банки, которые тоже надо было периодически подзаряжать, крутя механизм гораздо большего размера, поэтому слов можно передать больше. А они передали только: «-Были атакованы, принцы похищены». И все. Чем чуть не вызвали войну Севера и Юга. Наконец, прибыли в Алларин. Корабль южного короля уже стоял на рейде, стали договариваться о месте встречи. Ни один монарх не соглашался ступить на территорию другого. Наконец, сошлись на большой барже, поставленной на два якоря посреди бухты. Охраны должно было быть поровну, и с той и с другой стороны. Ровно в полдень от королевского фрегата отчалила шлюпка, от пирса Алларинской бухты вторая, одновременно они причалили к барже, и монархи ступили на ее палубу. Обменялись приветствиями. Рассказали каждый, то, что знал. В этом преимущество было у Севера. Осталось предъявить свидетелей, первыми подвезли моряков. На баржу их не пустили, король разговаривал с борта, а они сидели в шлюпке. Каждый повторил свою историю по несколько раз, пока король не убедился, что ему не врут Потом так же он выслушал гостей из собора, потом жителей с улицы, среди которых была парочка мальчишек. Поверил. И уже совсем с другим выражением лица повернулся с Эрсенио.

— Что же, брат мой, похоже, у нас завелся кто-то третий. Кто гадит тебе, а теперь и мне! И сидит этот третий на севере, так как у меня про Черного капитана ходили только слухи, один раз он отметился под Истоном и больше не появлялся. Где он может сидеть? На острове Суровом, в этом убежище пиратов?

— Врял ли. Тактика на пиратов не похожа, те вырезали бы полгорода, да и пограбили бы. Эти же только утащили людей. Из ценностей ничего не исчезло. Даже кафтаны сыновей брошены посереди площади, как ненужные тряпки, а они дорого стоят, поверьте! У моряков ходят слухи о большом острове, расположенном на севере, между двумя континентами. С востока путь преграждают почти непроходимые шхеры, с запада никто не подплывал. Проходящие в факторию на западном континенте суда иногда рассказывали о странном свечении неба над островом ночью, в пасмурную погоду, иногда странные вспышки. Что делать будем, брат? Детей вызволять нужно. У тебя хотя бы дочь осталась, а у меня оба сына пропали. Беда.

— Предлагаю на время забыть все распри, и заняться этим островом поближе.

— Согласен!

Борт корабля Черного пирата.

Обоих братьев запихнули в одну из пустых, решетчатых ячеек Прутья явно сделаны из неизвестного, серебристого металла. Внутри ничего, только в углу круглое сидение. Один из конвоиров демонстративно откинул крышку, и коротко сказал: — Отхожее место! Внутри была дыра. Закрыл. Руки освободили, все запястья были в синяках, через несколько минут пришел еще один стражник, принес два пилюли и большую кружку воды. Приказал проглотить, и запить водой. Видя, что они сомневаются, повторил странное слово, сказанное капитаном: — Аспирин, что бы голова не болела. Капитан велел, так что или пьете, или запихнем насильно! — Пришлось пить. Обошлось. Через некоторое время голова прошла. Они огляделись. Было светло, в других ячейках тоже, по двое, по трое, сидели люди. У части вообще не было одежды, только какая-то тряпка на бедрах. Вдруг раздался выкрик из ячейки напротив:

— Эй, вы, высочества, вас тоже прихватили?

Эрнест оглянулся и, удивленно спросил: — Ипполит, ты, что ли? Не узнать без одежды!

— Я! Значит, вас тоже прихватили! Свадьбу-то успели сыграть?

— Нет, на самом интересном месте прервали. Это Эльриан, брат, если не знаете!

— Догадались! Нас в море, на подходе изловили. Мы даже в бухту не вошли. А красотку что, не взяли?

— Нет, я видел, ее тоже волокли.

К решетке подошел второй парень, не намного старше Эльриана. Представился.

— Я Илларий, приветствую дважды товарища по несчастью!

— Почему дважды?

— Во-первых, похитили, а во-вторых меня дядя тоже обязал на этой красотке жениться. Как она, оправдала надежды?

— Более чем, а еще у нее мамочка… Просто из платья выпрыгивала. С трудом в постель не пустил.

— И чего застеснялся?

— У герцога кулаки по два пуда, не хотелось на свадьбе синяками светить! Мне созерцания дочки хватило, что бы ни одной дамы неделю не желать!

— Даже так?

— Слушайте, вы здесь дольше, вам не сказали, зачем мы им?

— Нет, но какие-то лекари смотрели. Вывели по одному и дотошно так глядели! И в рот лазали, и в глаза светили, и, прошу прощения, в попу пальцем залезали! Крови нацедили. Одежду забрали, тряпки вот выдали. Зачем, не сказали. Вроде даже не знают, кто мы!

— Это вряд ли, у них капитан из бывших аристократов, наверно просек.

— Может быть, сказал: хорошая добыча, дорогая!

— Значит, все-таки рабство, — сник Эрнест.

— Я тоже так считаю, только где? Ни у вас, ни у нас не продать, на Западном материке Ббрдгыхам мы нужны только, как корм. Если только другие государства есть, о которых мы не знаем. Посмотрим. Я так думаю, наши родители как узнают, так сразу помирятся и искать кинуться!

— Как бы наоборот, воевать не начали.

— Могут, но тогда нам конец, никто искать не будет!

Их разговор прервали стражники, привезли миски с едой. Ни ложек, ни вилок, просунули в клетки, как собакам. Аппетита не было, Братья еще сделали по глотку воды, и миску проигнорировали. Ноги все-таки держали плохо, но сесть на голый пол пока не решались.

— Ребята, вы садитесь, пол теплый, только жесткий, вас еще сутки шатать будет после их снадобья! — сказал Ипполит, облизывая пальцы. — И следующий раз ешьте, ложек все равно не дадут, опасаются, а вдруг, что? Силы терять нельзя, могут понадобиться!

Эрнест кивнул: — Сейчас просто не хочется!

— Я же говорю, после снадобий. Сейчас вас и смотреть не будут, только завтра. Мы уже здесь третий день, ветераны!

Вдруг свет в помещении стал менее ярким. Вновь проехала тележка, собирали миски. Страж посмотрел на полную миску братьев, покачал головой и предупредил: — Завтра что бы все съели, а то через кишку в глотку запихнем! — и уехал.