Проснувшись в очередной раз, он не выдержал, встал и пошёл на балкон. Пятый стоял в трусах и смотрел на занимающийся рассвет. Прозвеневший будильник ударил, словно, обухом, по голове, и не пряча злость, — прятать было не от кого — Пятый стал собираться на работу. Игра игрой, а лекции никто не отменял. К тому же в институте он мог хотя бы на какое-то время забыться.

Неожиданными были три салата и записка: «Не знал, что именно ты захочешь, и поэтому взял сытный с мясом, экзотический с ананасом и неплохую вариацию «Цезаря» — Герцогиня его, кстати, оценила. Ну как оценила… Не отвернулась, хотя она та ещё привереда. Даже любимый корм не всегда для неё любимый. В общем, пробуй. На случай, если захочется сладкого, в пакете должен быть кусок пирога с вишней. Отец посоветовал. Они такой в «Карусели» часто с мамой брали. Кстати, он передаёт тебе привет и приглашает в гости. Знаю, тебе некогда. Поешь, пожалуйста. Сухомяткой убьёшь желудок, а убийств нам и так хватает».

Но куда больше Александру удивил второй курьер. С цветами.

То, что букет не от Бриза понятно стало сразу — на такой роскошный у него не хватило бы зарплаты. Александра поблагодарила курьеров и закрыла дверь. Долго смотрела на букет.

Сотней роз обычно отмечали важную дату, мужья извинялись за серьёзные проступки перед жёнами, оправдывали себя за присутствие в жизни любовницы. Признавались в любви и пытались очаровать избранницу.

Подкупали.

Иногда в её частной практике встречались такие люди. Нечасто, но она с ними сталкивалась. Дорогие подарки, красивые цветы, украшения. Реже конверты с наличкой. И всё для того, чтобы скрыть свой неблаговидный поступок. Чтобы Саша прекратила расследование.

Она привыкла к тому, что люди боятся узнать правду: не только о близких, но и о себе. За подарками и деньгами они пытались спрятать собственную неуверенность. Страх. И пресловутую ложь. Маскировались.

Но что означала сотня персиковых роз, доставленная ей?

Александра осматривала их со всех сторон, будто, цветы могли подсказать ответ. Обнаружила записку. Та крепилась к одной из внутренних стенок упаковки: золотое на золотом. Не сразу и заметишь. Почему-то детектив почти не сомневалась: цветы от Фурского. Открепила записку, сложенную вдвое, словно открытку. Развернула.

Уважаемая Александра, утро вечера мудренее, и теперь я понял, что должен извиниться за себя и за дочь. Вчера мы оба были на взводе. Она в большей степени, поскольку чувствует свою вину за смерть Лары. Кариша ей желала смерти, понимаете? Но она не причастна. К счастью, мысли не убивают. Я тоже пребывал в некотором расстройстве. Вы, возможно, не заметили. В бизнесе есть одно важное качество — скрывать лишние эмоции. И похоже я овладел им в совершенстве. Всё, что я говорил — правда. За исключением одного: я ещё не нашёл того, кто сливал клиентов. Не хотел расстраивать Каришу. В дальнейшем обещаю сотрудничать и отвечать на любые вопросы. Вы всегда можете звонить по этому телефону.

P.S. Надеюсь, вы любите розы.

Александре не нравился Фурский. Он производил впечатление червя: скользкого и извивающегося. В бизнесе, наверное, им и был. Взгляды, манеры, ужимки, жесты — всё выдавало в нём человека опасного, скрывающего за ширмой обаяния совсем неприглядные качества и, возможно, поступки. Но кроме личной неприязни детективу было нечего ему предъявить.

Она сложила записку, положила на стол, поставила букет в вазу с водой и принялась распаковывать салаты. За вкусным завтраком — каждого салата по чуть-чуть и сладкий пирог на десерт с ароматным чаем — пришло долгожданное сообщение на Вотсап. Колосов извинялся за то, что не написал в обещанное время, объяснил, у близнецов поднялась температура, пришлось вызывать врача, но сейчас всё в порядке. Напомнил Александре, чтобы она одевалась потеплее — весна обманчива. Саше была приятна забота постороннего человека. Колосов спросил, не отвлекает ли он её. Она ответила: нет. И тогда он выслал снимки переписки и правил, подписав последний: Не лезьте в это дело. Посмотрите и удалите.

Но Селивёрстова уже перенесла снимки на ноутбук. Ответила: Я признательна за помощь. Не беспокойтесь. Я во всём разберусь. Но мне нужна последняя услуга.

Я в этом не участвую, Саша. У меня дети.

Вас нет в этой истории и не будет, обещаю. Дайте мне контакты вашего знакомого.

Я вас понял. Хорошо. Но мы с вами не знакомы. Вы нашли его сами. Саша, внуки с дочкой для меня действительно важнее справедливости. Поймите.

Его слова прозвучали трусливо. В другой ситуации в её душе поднялась бы буря негодования, но Александра представила невозможное: себя — мамой, детишек рядом и поняла, она бы поступила точно так же.

Я удалю ваш номер, а вы удалите мой. Берегите себя, Вениамин Игоревич.

И вы себя, Саша. Будьте осторожны.

Он прислал номер. Она быстро переписала его на бумагу, а затем стёрла из телефона всё, что могло нанести вред. Испытывая лёгкую дрожь, придвинулась к ноутбуку. Она просматривала, фиксировала.

Боялась.

Фотографии морозили кожу, пульсировали нервными окончаниями и будто тоже смотрели. Казалось, они запугивали читателя, предупреждали. А, может, лишь играли с чужим страхом.

Александра обнимала себя за плечи, не понимая, как могли найтись на свете люди, способные получать удовольствие от такого.

Экран погас. Но как ни пыталась детектив сосредоточиться, ей плохо удавалось. Перед внутренним взором маячили сканы с телефона жертвы.

2. Способ СОБЫТИЯ (убийства) выбирают участники. Разрешено использовать способ Нулевого, препарат Караэс.

8. Колокольчик должен прозвучать ровно в 03:45. Опережение или отставание — это прямое нарушение правил.

9. Сообщение победителя с указанием жертвы, места и способа должно прийти до того, как зазвенит колокольчик. Отставание или опережение — это прямое нарушение правил.