— Ты прав, Бриз. Не за чем. Не знаю, зачем ты остался, но, если что, я тебя не держу. — Александра быстро собрала листы в стопку, не уронив больше ни единого, и вышла из комнаты. На кухне ещё оставалась половинка пирожного и недопитый чай. Ни Ваня, ни Саша не знали, что через каких-то пару часов, ближе к утру, Фурский свяжется со Светиловым с той же целью — подстраховаться.

Ася смотрела на мужа, цепенея от страха, а он улыбался, и эта улыбка фальшивила спокойствием. Женщина чувствовала напряжение в словах мужа, видела неадекватность в блеске глаз. Человек, которого она так любила, которому отдала столько нежности и тепла, сейчас совершенно искренне говорил о лучшем для неё выборе. О смерти.

Шприц в руке дрожал. Ася и сама дрожала. Она не думала, что содержится в шприце, но это вряд ли было что-то хорошее. Вероятно, яд. Иногда она смотрела Лёнин телефон, в надежде найти объяснение холодности. Если бы у него была любовница, она бы всё поняла, но телефон был пуст. Только ссылки из браузера вызывали вопросы. Её Лёня почему-то интересовался серийными убийцами. Вроде бы и ничего такого: мало ли какие у людей интересы. Но теперь она задумалась о находке.

— Не отпустишь? — спросила и сама не узнала собственный голос. Она ещё была жива, а звучал он уже как загробный.

— Асенька, я и хочу тебя отпустить, как же ты не понимаешь? Ты слишком хорошая для этого мира, я освобожу тебя. Ты будешь там счастлива.

Одно движение, и его рука перехватила её руку с Караэсом. Второе движение, и Ася плачет в его объятьях.

— Асенька, жена моя, всё к лучшему, поверь. Я родился, чтобы помогать людям, и сейчас настала твоя очередь. Прости за удары и за причинённую боль. Обычно я это делаю мягче и быстрее.

— Лёня, ты не монстр. Не монстр, Лёня…

— Тише-тише. Ты права, я не монстр. Их выдумывают люди с богатым воображением. Я — чудовище. Но не то, что любило красавицу в сказке. Я — настоящее, несущее свет всем ждущим.

Его речи походили на бред, муж, которого Ася знала, исчез. Его место занял совсем другой человек. И человек ли?

— Лёня, прошу, я никому не скажу. Честно. — Она принялась целовать его руки, потому что мама с ранних лет приучала слушать мужчин, уважать, ценить. Она говорила, доброта и ласка способны даже самого грубого сделать податливым и мягким. Она обещала, что, познав эту тайну, Ася станет счастливой. — Я ведь твоя жена. Я могу простить. Я… я готова. — Дальше она врала. Рассказывать о муже не собиралась, но простить подобное вряд ли бы сумела. Целью Аси было выжить. Любым враньём. — Предлагаю всё забыть. Сейчас мы ляжем спать, а на утро я сделаю вид, будто всё хорошо.

Лёня положил руки на её горло.

— Не убивай меня! — отчаянно заверещала Ася. — Я испеку тебе пирог, я стану варить супы, какие пожелаешь каждый день. Только перестань!

Пальцы надавили на сонную артерию. Слегка. Он умел это делать.

— Что у вас происходит? — послышался голос за дверью. — Полицию вызвать?

И Ася поняла, это её шанс остаться в живых, она резко подняла руки и вцепилась ногтями в щёки мужа. Лёня рыкнул. Кровь струйками потекла по коже.

— Ах ты, с…ка!

— Эй, потише там! Я полицию вызову! — В дверь забарабанили. — Уже вызвала! Алё? В квартире номер…

Лёня оторвал взгляд от жертвы. Хватка ослабла. Ася воспользовалась мгновением и, собрав все свои силы, ударила мужа в грудь кулаком. Рука отнялась от боли. Лёня только злобно зыркнул.

— Уже выехали! — предупредила соседка. — Слышите? Прекращайте там! Я уже мужа разбудила! Он военный!

Лёня вспомнил о Ларе, о любимой женщине, вернувшейся ради него — для него с того света, и поднялся. Нельзя ему было попадать в полицию. Открыл дверь, спрятался за углом и бросил жене:

— Успокой бабку.

Ася не стала ждать повторного приглашения и на карачках, быстро, словно не ходила, а всю жизнь только ползала, выбралась из квартиры. Дверь захлопнулась, за ней послышалась нецензурная брань. Много брани.

Ася подняла глаза на соседку. Та стояла у своей квартиры, ждала, но встретившись взглядом с Асей, тут же спряталась в своей крепости.

— Спасибо… — прошептала Ася, проглотила слёзы и, не раздумывая, бросилась вниз по лестнице.

Дождь хлестал по обнажённым плечам, озноб пробирался под прилипшую к телу ночнушку. Насквозь промокшая, Ася брела по спящим улицам, хлюпала голыми ногами по лужам и благодарила судьбу за любопытную соседку, наверняка совравшую о звонке в полицию, но всё равно спасшую ей жизнь.

Мысли путались, а сердце болело. Несмотря на случившееся, оно, глупое и неугомонное до сих пор не понимало, что случилось с любимым мужем. Сердце не хотело признавать очевидное, тогда как разум бросался обрывками воспоминаний, смутно тревожащих прежнюю Асю и пугающих нынешнюю.

К утру, когда город только-только начал просыпаться, а небо — проясняться после бурного ливня, она заснула прямо на одной из скамеек, в парке, неподалёку от дома. Сон был тревожным, изматывающим, но она всё равно не желала просыпаться. Поднимавшаяся температура звала обратно, в царство Морфея.