Старый хрыч ответил уверенно, без задержек, и в речи его не ни разу не проскочили слова «Вархата и-и». У Аркуны не округлились глаза и не возникло выражения, будто пленник сказал какой-то бред. Отсюда у управляющего сознания появилась догадка, что дед солгал или отшутился.

«Что бы он там не сморозил, пила всё ещё валяется возле канатки, а труп плотника под деревом, поэтому у разбойников всяко будут некие сведения, от которых можно отталкиваться.» — подумал попаданец.

Аркуна выслушал показания провинившегося, стоя к нему спиной. Он немного постоял молча, глядя в пол. Потом резко развернулся и влепил деду хлёсткую пощёчину. Старик весь сжался, закрыл лицо руками и упал на задницу. Молодой гуманоид что-то пробурчал под нос и пошёл обратно в домик. Оттуда он вернулся со связкой ключей. Пленник послушно дождался его на платформе с клетками. Бежать с такой высоты всё равно было некуда, если ты не обезьяна.

Хрыча заперли в другой клетке, а поверх штатного замка, нацепили второй, дополнительный. Срезанный запорный механизм Аркуна унёс. Потом снова вернулся, уже с тарелкой тушённых овощей для престарелого реконструктора.

У землянки перед ручьём с утра пораньше выстроилась целая шеренга сыкунов. Дымоход во всю парил вкуснопахнущим дымом. После оборванцев, испражниться вывели пленных женщин и детей. Тела заложников были багровые от синяков, лица распухли и лоснились от слёз. Щека ребёнка, которого сопровождал Упырь оказалась рассечена порезом. Сложно было представить, что пережили захваченные домочадцы за эту ночь. Поистине, они попали в мир подлинных отчаяния и ужаса.

Такая картина играла на лапу насекомьей половине сознания попаданца, пробуждая хладнокровную ненависть и желание сожрать ублюдков максимально жестоким образом.

При свете дня, насекомые смогли лучше разглядеть другой дымоход, ведущий в тайное подземелье. Конструкция состояла из деревянной трубы вставленной в скалу и деревянной подвижной крышки закреплённой на железной петле. Похоже открывать и закрывать её можно было не выходя из пещеры, посредствам цепей, которые оса нащупала вчера в темноте. Сейчас крышка оказалась захлопнута и заглянуть вниз не представлялось возможным. Место здесь было совершенно неприметное, закрытое отовсюду кустами, а вокруг дикий лес. В любой момент закрой задвижку и струя дыма перекроется, так что найти кострище не получится, ежели заметил издалека.

Часов в восемь утра из каменной щели перед оврагом показались разбойники ночевавшие в пещере. Выползли все четверо, кто вошёл, и вождь вместе с ними. Заходили с мешками и сумкой, вернулись без, а значит добыча осталась где-то внутри.

Отморозки натаскали сухих кустов, скрывая под ними вход в пещеру, восстанавливая видимость, что это обычная непримечательная поросль колючек. Затем потопали обратно к домикам не деревьях, тем же путём, которым шли вчера. И закономерно, они прошли рядом с секвоей.

Когда они обнаружили труп соратника, его за жуками доедала парочка ежей-корги. Заметив приближение гуманоидов, зубастики дали дёру. Мужчины обступили изуродованное обглоданное тело, не скупясь на эмоциональные комментарии. После недолгих переговоров, наверх, по колышкам в стволе, никто из них не полез.

Они двинули дальше, оставив покойного коллегу на том же месте. Дойдя, до древесных платформ, остановился только Вождь, остальные побрели в направлении землянки. Предводитель грабителей подал сигнал, чтобы ему спустили лестницу, ну а четверо его подопечных исчезли, войдя в ближайшие заросли.

«Ну конечно-конечно, там ведь пленницы…» — думала королева — «В пещере пришлось спать с такими мыслями, что по утру сразу побежали… Каждому ублюдку нужно взять своё. Ну вы берите-берите. Смотрите только не надорвитесь.»

Тут матка вспомнила каков вкус мяса оборванцев. Чудесная, сочная мякотка, вкуснее птицы, вкуснее многоножки. Эта еда, ко всему прочему, ещё и сама сняла все обязательства перед остатками гуманности. Бандиты согласились с жучьим правилом: «выживает сильнейший». А на этой планете нет ничего сильнее Роя, нужно только время, поднабраться сил…

На зов Вождя к краю платформы вышел Аркуна. Видать, он был единственным трезвым и отоспавшимся из всей древесной шайки. Тут-то бандит и обнаружил пилу, брошенную беглецом в потёмках. Прежде, чем скинуть канатку своему лидеру, он наклонился, поднял инструмент и с интересом его осмотрел. Много думать, чтобы сложить два плюс два ему не пришлось. Аркуна хмыкнул, подвязал пилку к поясу и наконец занялся спуском лестницы. Сигнальные колокольчики он предварительно отвязал.

Когда Вождь поднялся, то сразу зашагал вперёд, но гуманоид со шрамом аккуратно его остановил и жестом поманил к себе. Они замерли впритык друг к другу, тогда Аркуна зашептал предводителю на ухо. Парочка бандитов очень тихо о чём-то переговорила. А когда татуированный мужчина указал на пилу у себя на поясе, Фёдор понял, что он поведал лидеру о ночном происшествии.

«Он что, заподозрил кого-то из своих, раз шепчется?» — предположил попаданец — «И что старик ему там наговорил? Пустил по ложному следу? Ай да хитрец.»

Они продолжали тихое обсуждение довольно долго. Наверняка, Вождь рассказал, что их штабной плотник погиб, при непонятных обстоятельствах, и теперь оба ломали голову что же произошло.

Разговор продлившийся минут двадцать закончился и головорезы зашагали по платформе вместе. Аркуна зашёл в дом, а Вождь остановился на мостике и принялся любоваться природой, поглаживая свою роскошную шубу. Он тоже заметил осу, беспардонно пялящуюся прямо на него с соседнего дерева.