Медленно, словно готовясь в любой момент передумать, человек повернулся и откинул капюшон. В полумраке с трудом удалось рассмотреть черты лица, и Виолетта решила, что глаза обманывают, или благовония вызвали странную галлюцинацию.

Эти черты… И глаза…

— Отец?

Виолетта не могла поверить собственным глазам. Перед ней стоял человек, которого она уже давно не надеялась увидеть вновь. Он сильно изменился за прошедшее десятилетие. Но эти глаза невозможно не узнать: серые, — такие же, как у неё.

Немного отойдя от шока, девушка невольно занялась поиском объяснений. Но ни одно из них не могло унять нарастающее внутри чувство злости и обиды — всё, что она держала в себе столько лет.

Они стояли напротив друг друга в полутёмном ингу, окружённые обволакивающим дымом жжённых благовоний, и молча обменивались взглядами. Никто не решался нарушить тишину. К счастью, Денис был единственным, кто не потерял дар речи.

— Отец? — удивлённо переспросил он и недоверчиво посмотрел на человека в балахоне. — Вы Эдуард Марлин?

Мужчина промолчал. Он долго рассматривал Виолетту, словно она была картиной или каким-то диковинным сувениром. Опущенные руки тронула лёгкая дрожь. Мужчина с трудом заговорил, явно испытывая непреодолимый дискомфорт:

— Дочка, ты… так выросла!

Услышав его голос, Виолетта вздрогнула, словно получила смачную пощёчину. На глазах выступили непрошеные слёзы. Всего несколько коротких слов выдернули её из реальности и забросили на много лет назад, где всё было по-другому. И они не были чужими друг другу. Она вспомнила тёплую улыбку; запах угольной пыли, которая как будто въелась в кожу за годы работы на шахтах; сильные руки, способные смастерить что угодно. Всё, что она постепенно начинала забывать, вновь обрело смысл.

Это было странно и пугающе. Разум отказывался принимать то, что Виолетта видела и знала: тысячи миль от дома; обособленная территория; другая культура; другой народ; два дня на Аргхане в окружении друидов, практикующих магию древних танаров; и он… здесь… живой и здоровый.

Виолетта пулей вылетела из ингу и трусцой добежала до ближайшего дерева. Тонкий ствол больше напоминал канат. Но плевать. Нужно собраться с мыслями. Нужно немного свежего воздуха. Она осела на землю и прислонилась к стволу. Вскоре показался Денис, но остался стоять в стороне. Решил дать время. Так прошло несколько минут.

— Он хочет поговорить с тобой! — предупредил молодой шаонец, когда молчание сильно затянулось.

Виолетта глубоко вдохнула и выдохнула. Понадобилось ещё немного времени, чтобы подавить эмоции. Наконец, она встала и решительно посмотрела ему в глаза.

— Плевать! — произнесла сухо. — Нам уже давно пора возвращаться на Ориндейх. Не будем заставлять Куаша ждать!

Денис с сомнением почесал затылок. Оглянулся на ингу, словно ждал какой-то поддержки. Но человек в балахоне остался внутри. Побоялся лишний раз смотреть в глаза прошлому.

— Конечно, можем идти, но сама потом будешь жалеть!

— Откуда такая уверенность?

— Сейчас ты злишься. Это понятно. Но когда злость начнёт проходить, появятся вопросы. Это будет мучить тебя, поскольку ты уже не сможешь в ближайшее время вернуться и задать их. Такая возможность есть только здесь и сейчас.

Он прав, и ей была противна сама мысль об этом. «Не будь дурой, — отругала себя девушка, — кто ещё ответит на твои вопросы?».

— А как же Куаш? — неуверенно спросила она.

— Подождёт. Не думаю, что мы потратим много времени. В крайнем случае, доберёмся до Ориндейха сами.

Виолетта кивнула, соглашаясь. Взгляд отчаянно метался по деревне, местным жителям, словно в поисках какого-то спасения. Никто не подходил, не задавал вопросы. Знали ли они кого приютили? Кем он вообще стал?

— Слушай, признаю, не повезло нам с отцами! — попытался приободрить её Романов. — Но у тебя появилась возможность получить ответы. Это меньшее, что он может сделать. Кто знает, может, у него были причины.

«Сомневаюсь!».

Денис протянул руку, предлагая свою поддержку. После недолгого замешательства, девушка неуверенно коснулась его ладони. Их пальцы переплелись.

— Хорошо… — почти шёпотом решилась она. — Только если ты будешь рядом.

— Я не оставлю тебя наедине с сомнительным типом, даже если он твой отец! — с брутальной усмешкой ответил патрульный и потянул её к ингу.

Как только они подошли к пугающим маскам, Эдуард Марлин нерешительно показался. В свете солнечных лучей Виолетта вновь поразилась тому, как же сильно он постарел. Это был уже не тот энергичный молодой человек, которого она видела на старых снимках, пылящихся много лет в коробках на чердаке. И не тот заботливый, забавный и счастливый родитель, образ которого сохранился на задворках памяти.