— Денис Романов? — удивлённо уточнил он, с любопытством рассматривая патрульного. — Не узнал тебя! Как же время летит…

— Не переводи тему, Эдуард! — раздражённо вмешалась Виолетта, сделав акцент на обращении.

Услышав своё имя, он, наконец, посмотрел в глаза дочери. Впервые с того момента, как раскрыл свою личность. Слабая улыбка, вызванная воспоминаниями, тут же растаяла, уступив место печали. Она видела перед собой сломленного человека и догадывалась, что произошло нечто плохое.

— Мама… ушла! — коротко ответил он и добавил. — Навсегда.

Воцарилась звенящая тишина. Эдуард опустил голову. Волосы скрывали лицо, но, судя по дрожащим плечам, он бесшумно плакал. А Виолетта только и могла, что смотреть на него, пытаясь понять, что для неё значит эта информация.

«Пол часа назад вы оба были для меня мертвы!», — мрачно подумала она. Теперь всё изменилось. Старые раны вскрылись. Мать почти не помнила. В основном все воспоминания связаны с отцом. И теперь её нет…

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь крышу, ложились на стол в форме небольших полос и кружков. Они немного подрагивали и искажались. Мокрый след от пролитого напитка темнел на фоне светлого дерева, подобно чёрному пятну, которое легло на их сердца. Отца и дочери. Чужих друг другу людей.

— Что произошло? — мягче спросила девушка.

Она терпеливо ждала, пока он возьмёт себя в руки. Мужчина выпрямился, небрежно вытер лицо грязной ладонью, громко шмыгнул носом. Виолетта невольно поморщилась от отвращения. Было противно смотреть на то, что от него осталось.

— Не знаю с чего начать… — растерянно пробормотал он и вдруг посмотрел на неё безумными глазами. — Прости меня, Виолетта! Прости, малышка! Мне так жаль, так жаль…

Снова заплакав, Эдуард подался вперёд, намереваясь взять её за руку, но девушка резко отстранилась. Денис схватил дрожащие руки с почерневшими от грязи ногтями и небрежно усадил мужчину обратно на пуф.

— Лучше не приближайтесь! — предупредил он.

— Прости меня… — доносился тихий разбитый голос.

— Простить? — не выдержала Виолетта. — Ты правда считаешь, что я способна когда-нибудь простить тебя, Эдуард?

Слёзы предательски брызнули из глаз, но она быстро смахнула их указательным пальцем. Обжигающие слова вырвались сами собой:

— Вы бросили маленьких детей, которые ждали много лет вашего возвращения! Мы с Владом росли в неведении. Я не знаю, что произошло. Не знаю, что случилось с мамой. Но вижу, что ты неплохо здесь устроился. Каким образом я должна простить тебя за то, что решил начать новую жизнь?

Виолетта с отвращением обвела взглядом шалаш:

— Пусть отшельническую, но в ней не оказалось места для нас! Извини, за такое не прощают. Зато я могу попытаться понять, если, наконец, расскажешь, что происходило после того, как вы с мамой покинули Танар!

Эдуард несколько раз кивнул, соглашаясь. Говорить смог не сразу, сперва осушил ещё одну плошку. Поникший взор опущен, тронутый крепким напитком. Дрожащие руки, как у нищего бродяги, который просит милостыню. Тяжёлое дыхание с примесью спиртного. Наконец, он справился с эмоциями.

— Не уверен, что ты знаешь что-то о том времени… — нерешительно заговорил мужчина. — Рассказывала ли Вам Марта… Мы ей запретили, но столько лет прошло… Как она, кстати, поживает?

Ещё один болезненный удар по измученному сердцу. Виолетта сжала пальцы. С трудом ответила:

— Её больше нет!

— Ох… — Эдуард на мгновение растерял дар речи, и девушка даже начала опасаться, что его опять придётся собирать по частям, но обошлось. — И как давно?

— Меньше года назад.

Мужчина огорошенно выпил прямо из кувшина и поставил полупустой сосуд на стол.

— Как она… — запнулся, решил зайти с другой стороны. — Она хорошо о вас заботилась?

— Лучше, чем родные родители! — сухо ответила Виолетта.

Отец помрачнел. Пальцы свободной руки постоянно сжимались и разжимались. Виолетта напряжённо вцепилась под столом в край шорт. Денис аккуратно коснулся её колена, пытаясь приободрить.

— А Влад? — Эдуард словно только сейчас вспомнил о нём. — Как там мой мальчик?

— Он никогда не был твоим! — раздражённо съязвила девушка и добавила. — Да, мне известно, что он не ваш с мамой сын.

Эдуард потянулся к кувшину, но она перехватила его и отставила на край стола.

— Что ещё ты знаешь? — расстроенно спросил отец.

— Я знаю о его происхождении. И что ему грозит опасность.

— Кто тебе это сказал?

Виолетта невесело усмехнулась, поражаясь его поведению.