Я провожу ладошками вниз по его полицейской форме, в которой он ещё более сексуальный, чем обычно, тянусь к ремню и медленно начинаю растегивать. Себастьян опешил и кажется глубоко удивленным, но тем не менее, не останавливает меня. Растегнув все возможные преграды, осторожно сдвигаю боксеры вниз, провожу рукой по уже твердой длине и соскальзываю с его колен на пол.

— Лесли, — зовет он хриплым то ли от шока, то ли от возбуждения голосом. — Что ты делаешь?

— Тш... Я хочу сделать тебе приятно.

Обхватываю член ладошкой и облизываю головку, мягко подув. У меня сводит челюсть от собравшейся во рту слюны. Я пытаюсь, пытаюсь держать себя в руках. Ещё я пытаюсь сосредоточиться. Нежно сжимая ладошкой горячую плоть, я держусь из последних сил. Вожу ладошкой по всей длине и пытливо ласкаю головку своим языком, чуть погружая ее в свой влажный рот... Это сводит его с ума, я знаю. До меня доносится низкий стон и вдруг Себастьян не выдерживает. Схватив меня за плечи, он тянет меня к себе и с жаром целует. Я наощупь забираюсь к нему на колени, обхватываю шею ладошками и впиваюсь в его губы своими. Себастьян крепко держит мои бедра, окольцевав ими свою талию, порыкивает и сжимает ягодицы. Мы страстно целуемся, позабыв обо всем на свете.

— Если будет больно, скажи мне, — охрипшим голосом шепчет мне в губы.

Я киваю, потому что мы договорились быть честными друг с другом. Иногда мне и правда бывает больно в силу его большого размера, но это не идёт ни в какое сравнение с тем удовольствием, которое я получаю.

Себастьян дарит мне последний, сжигающий душу поцелуй и вдруг поднимается. Разворачивает меня и нагибает, грубо толкая животом на стол. Задирает юбку вверх и шлёпает по ягодице, отодвинув полоску трусиков.

— Чтобы я больше не видел, что ты ходишь по городу в таком виде, поняла?

Он начинает грязно играть. И меня это дико заводит.

— Да-а, — хриплю я, поддакивая ему.

Себастьян наматывает на кулак мои волосы и дёргает вверх, обхватывает шею другой ладонью и входит в меня на всю длину.

***

С губ Лесли срывается стон удовольствия. За все это время я научился распознавать, когда ей действительно хорошо, а когда она только пытается сделать вид. Да, такое тоже случалось. Но мы с ней договорились быть честными друг с другом и говорить всё как есть. Только так можно придти к максимальному взаимопониманию и не только в сексе, кстати. Потому что мое удовольствие — это ее удовольствие. Во всем.

Я начинаю размашисто двигаться. Мы оба стонем от удовольствия. Хорошо. Это слишком хорошо, чтобы найти описание. Лучше, чем я представлял. Сам не услеживаю, когда начинаю ускоряться. Лесли начинает громко дышать и прикусывает губу, чтобы сдержать стон. Нет уж, малышка. Я начинаю двигаться ещё быстрее, задыхаясь собственными выдохами. Лесли сдается и с ее губ срывается неконтролируемый стон. Ладонь сжимается крепче на ее шее. Лесли закидывает руку, впиваясь ногтями в мое запястье, и закатывает глаза. Малышка готова, она сейчас кончит. Меня ведёт от звуков, которые она выдает. Спустя секунду ее тело содрогается в таком ярком оргазме, что я испытываю ни с чем несравнимую эйфорию, а с её губ срываются сладчайшие звуки. Отпускаю ее волосы и шею, крепко цепляюсь пальцами в ее бедра так, что потом наверняка останутся синяки, и начинаю ее бешено трахать. С груди слетают стоны и ахи.

Я не сдерживаюсь и кончаю в нее. Честно говоря, уже не первый раз. Нужно будет потом напомнить ей выпить таблетки. Если она конечно против детей. Потому что я очень даже за.

Конец