Я тут же замираю, вмиг позабыв о своем напряжении и всем телом превратившись в восковую фигуру.

— Что, прости?

Себастьян отрывается от своего занятия, подняв на меня серьезный взгляд.

— Он хочет поступить в полицейскую академию, — без тени веселья и любых шуток повторил он. — Ты всего не знаешь, но... Джеймс Шерман. Помнишь его?

Я кивнула, переводя дыхание. Конечно помню. Это он схватил меня на месте преступления, когда я пробралась в чужую собственность, ещё даже не подозревая, что она принадлежит Себастьяну. Заносчивый полицейский этот Джеймс. Его я сразу невзлюбила. Парадоксально, но благодаря ему я оказалась в руках Себастьяна, а не кого-то другого. Тем временем руки на моем теле вновь оживились, бережно разминая больные места.

— Это он был замешан в твоём похищении. Ещё он когда-то был знаком с покойным Джейкобом Вэйном, у которого ты работала домработницей. Он просто использовал Рагнера, чтобы отомстить мне за смерть друга. То есть, Джейкоба.

— Обалдеть... — пораженно выдохнула я.

Себастьян кивнул и продолжил мягко работать пальцами.

— Да, я тоже был в шоке. Джеймса мы поймали в аэропорте, за пять минут до посадки на рейс.

— Он хотел сбежать, — догадалась я.

— Да.

— А Раян? — с волнением вспомнила, пытаясь сложить для себя еще один пазл. — Расскажешь мне, кто это?

— Сотрудник ФБР, — на удивление быстро ответил любимый. — Когда всё это с тобой случилось, он как раз был со своим отрядом на задании неподалеку Техаса. Хороший парень. Если вкратце, когда-то мы были влюблены в одну женщину.

— То есть, соперник, — задумчиво подчеркнула я.

— Бывший соперник, — поправил Себастьян. Подняв лицо, улыбнулся мне одним уголком рта немного нахальной улыбкой. — Теперь-то у меня и нет никаких соперников. Разве только, если кто-то покусится на твое сердце.

— Да кому я нужна такая, — фыркнула куда-то в сторону, о чем тут же пожалела. Я ощутила, как заметно напрягаются пальцы на моих бедрах и испуганно охнула. Взгляд Себастьяна неожиданно потемнел.

— Так, ну-ка потрудись объяснить, — холодно произнес он, четко выговаривая каждое слово. — Какая ещё "такая"?

— Ну... Неполноценная. Слабая. Недееспособная...

С каждым произнесенным словом моя уверенность таяла, куда-то стремительно улетучиваясь. Себастьян посмотрел на меня таким острым взглядом, что мне тут же захотелось от него трусливо спрятаться под одеялом.

— Знаешь, если бы не твоя травма, я бы сейчас тебя хорошенько отшлепал за такие слова, — сказал он с заметным натяжением в голосе.

— В том то и дело, — грустно улыбнулась я. — Ты не можешь этого сделать. Ты даже не можешь коснуться меня так, как возможно тебе бы хотелось, хотя я знаю, что у тебя есть свои потребности. У всех мужчин они есть, — закончила стыдливо.

Себастьян с вызовом поднял бровь, открыто ожидая пояснений, а я продолжила, опуская глаза и заливаясь краской:

— Ты любишь секс. Много секса. Я знаю, что любишь. А что я?... Я не могу даже стоять нормально без опоры, не то чтобы заниматься сексом. И после того, что со мной сделали там, я... я...

— Ч-ч-ч, — Себастьян тут же с осторожностью подхватился, убирая мои ноги со своих колен и с нежностью вытирая набежавшие слезы. — Давай не будем об этом.

Я кивнула коротко и замолчала, глотая огромную грудку в горле. Слёзы всё пробирались к глазам, затмевая соленой болью реальность. Каким-то образом Себастьян понимал, что я не хочу об этом говорить. Я вообще не хочу об этом вспоминать. Мне хочется стереть себе память, поскорее забыть обо всем и снова зажить нормально. Повторно я пережила насилие легче, если это можно так назвать. Но раны все ещё слишком глубокие.

— Я просто не могу тебе дать того, что ты хочешь, — искренне произнесла дрожащим голосом, так сильно желая обратного. — Сейчас не могу, — добавила шепотом, прикусив дрогнувшую губу, понимая, что это ещё один вопрос, который меня мучает.

— И что? — вопреки моим переживаниям совершенно спокойно произнес Себастьян. — Я не понимаю, ты из-за этого весь вечер такая грустная?

Я неопределенно покачала головой, чувствуя ещё одну подкатившую грудку слёз. Себастьян тут же наклонился, стирая пальцами обильные дорожки с моих щек.

— Мне не нужно, чтобы ты делала это через силу, — нежно заверил меня он и в его глазах я прочитала неравнодушие и заботу. — Мне главное, чтобы ты была здорова. А я подожду.

— Ты не знаешь, сколько придется ждать. Полгода, возможно больше, — не знаю, зачем я преувеличила, ведь при соблюдении всех правил врач говорил, что я окрепну максимум через месяц. Наверное, я хотела просто услышать, что он готов ко всему. Или же наоборот...

— Значит, я буду ждать полгода, — ровным тоном сообщил Себастьян, после чего решительно встал, укрыл мои ноги и обошел кровать, ложась рядом. Придвинувшись ближе, помог мне развернуться на бок и прижал меня к своей груди, укрыв нас обоих одеялом, а затем вдруг произнес: