Вся мебель в бывшей гостиной была сдвинута к стене. Пол устилала простой войлочный ковер, заглушающий звуки. На стене висело несколько учебных «болванок» – тяжелых деревяшек обточенных и сбалансированных до сходства с настоящим оружием.

Оставив на обратной стороне двери шлафор и сорочку, я натянула просторные шаровары и рубашку. Одетые именно так мы занимались в школе. Сначала упражнения на концентрацию внимания, разминка, разогревающая мышцы, растяжка, а после можно и оружие взять.

Привычные действия успокоили, а потом и настроили на позитивный лад. Где-то к третьей связке я решила, что все же напишу наставнику и Камилу. Магических вестников у меня нет, да и сил, чтобы отправить футляр с письмом на такое расстояние тоже не хватит. Но в каждом городке есть обычная почта! И маги, наверное, тоже есть! Приняв решение, я закончила тренировку с таким воодушевлением, что пот стекал с меня ручьями.

Облившись в купальне чуть теплой водой, я принялась придавать себе вид респектабельной горожанки: нижняя рубашка, плотный лиф, украшенный веревочным кантом, рукава. Потом нижняя юбка, чулки, башмаки, стеганая зимняя юбка, суконная юбка с отделкой… Одевалась я сама. Кхаре хватало забот на кухне, а пускать в свой дом еще одну любопытную женщину я не хотела. Специально для самостоятельного облачения, я заказала у местной портнихи платья с застежками и шнуровками спереди. Мастерица долго сопротивлялась:

– Госпожа, – причитала она, – такие застежки носят только крестьянки, да те несчастные женщины, которые не могут себе позволить служанку! – неужели купив платье за двадцать серебряных монет вы не можете выделить три на девчонку- горничную?

Спорить было трудно, однако пришлось настоять на своем. Упрямая дама спрятала все шнуровки под планками и украшениями, создавая вид аристократичных нарядов, но вняв моим требованиям, сделала удобные застежки и множество потайных карманов.

Покончив с одеждой, я спустилась вниз, нетерпеливо притопывая башмачками:

– Кахра, позови Гурана, мне на почту сходить надо.

– Сейчас, госпожа, – кухарка выглянула во двор и позвала прибившегося к нам воришку. Потом вынула из шкафа мой плащ, муфту и шапку: – только почмейстер письма прочитывает, госпожа, это все знают.

Это осложняло мое желание узнать столичные новости, однако не охладило его совсем:

– А маг у вас тут есть?

– Маг есть, напротив ратуши живет, только берет дорого! – озаботилась состоянием моего кошелька девушка.

– Все же схожу, узнаю, сколько берет, – решила я.

Гуран уже топтался рядом, ожидая пока я обую поверх простых кожаных башмаков огромные войлочные чуни – зимой тут так ходили все, от простого плотника до чиновников ратуши.

Мы с бывшим воришкой неторопливо прогулялись до центральной площади. Пару раз мне казалось, что кто-то следит за нами, поэтому я резко меняла направление движения, входила в лавки, пряталась среди товаров, в надежде поймать наблюдающего. Гуран молча повторял мои маневры, толи безгранично доверяя, толи ощущая чужой взгляд.

Впрочем, бояться в этом городе мне нечего – после попытки ограбления все местные «ночники» узнали, что меня трогать чревато. Однако помнится, Гуран говорил, что иногда «ночная гильдия» присматривает за мной, когда в город приезжают «гастролеры». Может быть это не враги, а «заботливые няни»?

Городской маг жил в красивом, слегка запущенном доме. В целом здание было гармоничным, но штукатурка кое-где облупилась, разросшиеся кусты выползли на дорожку, а ставни явно требовали краски. Чувствовалось, что самому хозяину в высшей степени наплевать на внешний вид его жилища.

На калитке висел молоток в виде совы держащей в лапах медный свиток. Я постучала и с удивлением услышала грохот, треск и страшную брань. Дверь дома распахнулась, из нее выпал мальчишка в драной рубахе и подпрыгнув точно заяц скрылся за углом. Следом выбежал сильно хромая почтенного вида мужчина. Он погрозил кулаком в след убежавшему ребенку, а потом заметил нас:

– Добрый день, госпожа, чем обязан вашему визиту?

– Добрый день, господин маг? У меня к вам дело.

Мужчина посмотрел на свой камзол, облитый чем-то жирным и блестящим, потом на меня терпеливо застывшую у калитки:

– Что ж, проходите, – махнул он рукой, сморщился и ушел в дом, что-то бормоча себе под нос.

Гуран осторожно толкнул калитку, пропуская меня вперед. До крыльца было всего три-четыре больших шага, но поддерживая реноме обычной горожанки, я семенила по щербатой дорожке почти полминуты.

Когда мы вошли, оказалось, что внутри дом выглядит так же странно: все чисто! Стекла и зеркала сияют, но прямо посреди гостиной валяются осколки большой потолочной лампы. Хозяин дома в том же камзоле, но уже сухом и чистом сокрушенно качал головой над уцелевшим металлическим каркасом: