— Не называй меня дядей. Я тебе не дядя, — огрызнулся Сандарин. По мне полоснул его хмурый взгляд. — Думай, что хочешь, но я не какой-нибудь подонок. — Он помолчал немного, разглядывая что-то во внутреннем дворе замка. — Эти щенки, наверное, всю вину свалили на тебя. Такие еще слишком зелены, чтобы брать на себя ответственность.

Я ухмыльнулась, не торопясь его разубеждать, — слишком много чести.

Заложив руки за спину и задумчиво глядя в окно, Сандарин продолжил:

— Кто бы ни сотворил с вами эту подлость, теперь ты в очень щекотливом положении. Твоей репутации конец. Даже не надейся, что эти избалованные юнцы, родившиеся с золотой ложкой во рту, очистят твое имя замужеством. Никому не нужна обесчещенная девка.

Теперь он смотрел на меня, прямо мне в глаза.

— Никому не нужна, кроме меня. Я готов взять тебя под свое крыло, Варна. Мне плевать на слухи и пересуды. Я быстро заткну болтливые рты. Если надо, вырву языки сплетников с корнем. Стань моей женой, и никто не посмотрит на тебя косо, никто не скажет в твой адрес дурного слова. Побоятся.

В ожидании моего ответа Сандарин замер и, кажется, перестал дышать. Я видела, что под маской холодного спокойствия он напряжен до предела.

Молчание затянулось, и Галя снова завел свою шарманку.

— Ты не нужна им, пойми. Они просто хотели вкусить женских ласк. Познать запретное. А ты так щедро и легкомысленно предложила им себя. — Он сжал кулаки. — Венценосный папаша найдет способ отмазать своих выродков, а ты уже не отмоешься. В любом обществе во все времена требования к женской чести были более строгими, чем к мужской. Увы. Хочешь стать изгоем? Хочешь всю жизнь прожить одна, без семьи, без детей, без мужа? — Галя подошел и взял меня за руки. — Будь моей, Варна. Отдайся мне так, как ты отдалась им. Прими мою помощь и мое покровительство. Поверь, ты не пожалеешь.

Галя был так серьезен, так напорист, так красноречив, но, глядя на чернильный оттиск печати на его лбу, я заливисто рассмеялась.

— Дядя, ты играешь грязно. Мне это не нравится. Я не люблю, когда меня обманывают. Когда мне нагло лгут в лицо. Когда мной пытаются манипулировать.

Я оттолкнула Сандарина от себя.

Разозлившись, он обрушил кулак на стол. Баночка с чернилами подскочила и завалилась набок — по документам растеклась жирная фиолетовая лужа.

— Если ты мне не веришь, — Галя рванул на себя выдвижной ящик стола. — Если не веришь, что я непричастен ко всей этой ситуации… — На испорченные бумаги с глухим стуком лег пузырек из синего непрозрачного стекла. — Вот эликсир правды. Проверь. Я выпью, а ты задашь мне вопрос. Я не смогу солгать.

Глаза колдуна сверкали.

Я наклонила голову к плечу.

— Даже так?

— Я люблю тебя, Варна. Проверь меня.

Он потянулся к бутылочке с зельем, но я опередила его и быстро, одним глотком осушила сосуд до дна.

Слизав с губ остатки жидкости, я громко и четко произнесла в тишине рабочего кабинета, прямо в лицо опешившего мага:

— Я, Варна Лиадони, только что выпила эликсир правды, а значит, не смогу соврать. Каждое мое слово будет чистой правдой, иначе мои уста не разомкнутся, и ни один звук не вырвется из моего горла. Итак, проверим? Я Варна Лиадони, и я… розовый бегемот в балетной пачке. Я зеленая принцесса орков, правительница кровожадных единорогов-мутантов. Я королева пчел. И вообще не женщина, а переодетый мужчина.

Выгнув бровь, я насмешливо посмотрела на Сандарина:

— Хороший эликсир правды, да, дядюшка?

___

Дорогие читатели!

С наступающим! Счастья, здоровья, благополучия, спокойствия и добра) Спасибо за то, что вы со мной)

Продолжение следует...

Галя со вздохом прикрыл глаза.

— Так что из этого правда? — поиграла я в воздухе пустой бутылочкой из-под зелья. — Я бегемот или королева пчел?

— Наверное, срок годности вышел, — попытался выкрутиться мандариновый гаденыш. — Или флакон был плохо закупорен, и эликсир выдохся, растеряв волшебные свойства.

— Серьезно?

Вот чертяка: тонет, но продолжает упорно барахтаться!

— Я сварю другой, — и Сандарин полез в ящик стола, видимо, за ингредиентами.

Ан нет. Ошиблась. В его руке сверкнул длинный железный ключ с фигуркой головкой.

— Пойдем, — одернув лацканы камзола, Галя поманил меня за собой к двери. На пороге он остановился и, взмахнув ладонью, магией убрал со лба чернильный след от печати. — Будешь лично наблюдать за процессом приготовления. И первой испробуешь на себе эффект зелья.

Вдвоем мы окунулись в прохладу и мрачность замковых коридоров. Обычно за Галей было не угнаться — так быстро он шел, но сегодня мне приходилось замедлять шаг, чтобы не вырываться вперед. Казалось, Сандарин тянет время, надеясь по пути придумать, как выпутаться из неудобной ситуации.

Зелье он безусловно сварит. Вопрос — какое. Пробовать его первой я точно не рискну. С этим мужчиной как на минном поле: надо следить за каждым своим шагом.

— Куда ты меня ведешь?

Несколько поворотов и крутых лестниц — и мы оказались в незнакомой мне части замка. Стены здесь были украшены алыми гобеленами. Сводчатый полоток из красного кирпича цветом и выпуклой крестовиной ребер напоминал морскую звезду — десятки морских звезд, куполом нависающих над нашими головами.