– Оооо… Вот ты завертела, маленькая занудка, – ошарашено смотрит на меня. Сгребает в охапку, когда я хочу убежать. – Да. Да! Я признаюсь, я просто издевался, потому что люблю видеть, как ты краснеешь от смущения. Твои мысли – как открытая книга. Меня это люто вставляет. Подловила, неМалявка.

Уверенно ведет меня к воротам своего дома.

– Я не хочу к тебе!

– Мы сыграем партию в баскетбол. И пойдешь домой.

– Не хочу!

– Получишь подарок за игру.

– Даже, если проиграю?

– Ну, выиграть ты точно не сможешь, – бормочет самодовольно.

Фырчу.

– Так что ты там говорила? Ты меня хочешь?

Фырчу вдвойне.

Достает мяч и кидает мне в руки. Ну… как в руки. Я отскакиваю от мяча, как ошпаренная.

– Почему ты боишься?

– Он всегда прилетает мне в голову.

– Так происходит, потому что ты боишься. Доверься. Пока не начнешь доверять – тебе будет больно.

– А ты великий философ, как я погляжу! Больно мне, потому что он стукается о мой череп! – указываю пальцем на голову. – А не потому, что я ему не доверяю.

– Я имел в виду – довериться партнеру, – поправляет меня, наклоняясь за мячом. – Доверься мне, я никогда не сделаю тебе больно.

Я подвисаю, переваривая его фразу. Он часто говорит мне о доверии. Он ждет этого от меня. Для него это очень важно.

– Я не понимаю тебя.

Антон ловит мой взгляд и задерживает контакт. Не отпускает.

– Ты мне доверяешь? – спрашивает напрямую. Приглушенно. Сокровенно.

– Да, – медленно киваю.

Но сама не до конца верю в свои слова. Что-то внутри не дает. Не отпускает. Держит клешнями.

– Хорошо, – он отбивает мяч. ­– Иди сюда.

Мы играем около часа. Впрочем, это сложно назвать игрой. Даже во время этой тренировки, он постоянно старается прикоснуться ко мне. То со спины зайдет, уткнется носом в макушку, то сбоку приобнимет, то – будто случайно подтолкнув, ловит, прижимает к себе, а затем – целует.

– Где мой приз? – отодвигаю его от себя. – Ты обещал.

– Выбирай все, что захочешь, – говорит он.

– Все что угодно?

– Опять будешь просит бриллианты?

– Хочу тот байк, – вдруг говорю, увидев его в пристройке, откуда Антон вынес мяч.

Он поворачивает голову, затем, смотрит на меня и ухмыляется.

– Это байк Макса, который я выиграл, – его тон становится чуть жесте. – Уверена, что хочешь? Он от него без ума. Дорогой сердцу подарок от отца. Там все сложно…

– Почему ты не вернешь ему, если он для него так важен?

Безразлично пожимает плечами.

Внутри меня что-то обрывается. Зачем он так со своим другом?

– Потому что я выиграл, – повторяет с самодовольством. – Потому что я лучший.

– Что ж… теперь он мой, – заявляю уверенно. – Я продам его.

– Нет проблем, – он спокойно идет туда, а затем – выносит мне ключи. Я кидаю их в карман, подавив внутреннее неприятие.

Байк мне точно не нужен. Мне хочется вернуть Максу ключи. У меня тоже есть вещи от родителей, которые очень важны для меня. И я не могу игнорировать это.

Антон опять ластится. Целует бесконечно. Губы опухли и побаливают.

– Спокойной ночи, – повторяю уже который раз. – Аринка уже весь телефон мне оборвала. – Антооон… спокойной ночи…

– Спокойной ночи, – почти не разрывая поцелуя. – Только, я не усну. Буду думать о тебе. Всю ночь.

– Уснешь. Уснешь, – отстраняюсь. – Все, Антон. Я пойду!

– Напишешь?

– Что?

– Сообщение.

– Так я прямо сейчас спать лягу.

– Так ты сейчас напиши, – настаивает он полушепотом. – Вот прямо сейчас придешь и напиши.

– Что написать?

– Напиши, что - нибудь… напиши: Спокойной ночи.

– Антоон… я же уже засыпаю…

Еле-еле, но мне удалось от него вырваться и уйти спать. Когда легла, от него было несколько милых сообщений: «Спокойной ночи, моя маленькая неМаляка». «Я уже скучаю». «Может, все-таки ко мне?» «Ладно, отдыхай». «Спокойной ночи»

– Это дьествительно очень мило. Так почему же ты страдаешь? Не понимаю, дьетка? – спрашивая все с тем же акцентом, Мигель разглядывает меня с сочувствием и сильным волнением. Он сидит на карточках около меня. Я на стуле. – Потом он тебя обидел?

– Нет. Дальше… Мы виделись почти каждый день. В течении месяца.

– Знаю. И? – Мигель встает, подливает мне еще кофе, и снова садится рядом. Пытается успокоить. – Что же произошло после? Почему ты явилась такая зарёванная?

– Потом… мы виделись реже, – утираю слезы. – Все реже и реже… сначала Антон уезжал на чемпионат. Затем у него были какие-то проблемы на треке. А я то на работе, то – за папой ухаживаю. Ему сделали еще две операции, и он… очнулся…