– Беспокоится? Антон? Ему, когда было не плевать на кого-то, кроме себя? – повторяет мои мысли. – Да это просто для вида, пустить тебе пыль в глаза. Не поверил он в тебя. Сказал, ты на такое не способна. И что одно его слово – и ты никуда не пойдешь.

Да, я не такая смелая, как Люба. Какие гонки? Я вон над учебниками сижу. Грызу гранит наук.

Он прав. Я обычная Трусиха.

А она… она добилась своего. Теперь его сердце принадлежит ей.

– Почему вам все это нравится? – продолжаю разговаривать, чтобы отвлечься и не погрязнуть в этой темной воронке. – Это же огромный риск…

– Не знаю, как для других, но лично мне помогает расслабиться, забыться. Ощутить себя живым. Или избавиться от душевной боли. Когда адреналин зашкаливает, там уже не до переживаний. Там другие эмоции перекрывают.

Избавиться от боли? Это то, что мне нужно.

– Когда эта гонка? Я пойду с тобой.

Макс удивленно вздергивает свои черные брови. У него это получится не так виртуозно, как у Антона. Но у него своя мимика. Он тоже невероятно красив.

– Малая, ты удивляешь… у нас главная гонка года через полчаса. Он тебе не говорил?

Махаю головой. Он мне уже давно ничего не говорит. Ему не до меня…

– Я думаю, если ты пойдешь, он мне голову свернет. Поэтому – нет.

– Макс, я больше не с ним. И никогда не буду с ним. Я в состоянии сама понять, что мне делать. Почему он решает, когда прекратить игру? Или продолжить ее? Почему он устанавливает правила? Для тебя, для меня. Теперь наша очередь. Продолжи ту игру. Не останавливайся. Сегодня последний день, я правильно поняла? Ты все еще можешь стать на треке главным. Хочешь?

Он ухмыляется. Обдумывает.

Долго.

Но затем, отрицательно машет головой.

– Ты сейчас на эмоциях. Что бы у вас там не произошло, Тоха мне как брат. Я не могу подвергнуть тебя опасности, зная, что возможно, ты ему действительно дорога.

Я беру рюкзак и достаю его ключи. Махаю ими перед его носом.

– Хочешь вернуть? – вижу, как он встрепенулся. Глаза загорелись. – Этот байк Антон подарил мне.

– Подожди, я не понял, он вот так просто отдал тебе мой байк? Зная, насколько он мне дорог? – его голос предательски дрогнул. – Я был уверен, что он мне его вернет.

– Ну ты сам не особо его берег, поставив на кон, верно? Не стоит разбрасываться любимыми вещами, каким бы сильным не был азарт, – лицо Макса мрачнеет. А я продолжаю.

– Он теперь с другой. Со мной уже наигрался. Ты прав – ему на всех плевать. На меня, на тебя, на всех. Для него нет ничего ценного, – и добавляю. – Он разрешил мне продать твой байк. Без проблем – так он сказал.

Макс странно гогочет, поглядывая на ключи.

Плечами нервно дергает.

– Пришла пора устанавливать свои правила.

Я слезаю со стула. Макс забирает у меня ключи, сует в карман. Подает мне руку.

– Ты уверена?

– Да. Я хочу поучаствовать. И мы выиграем… и все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – отталкиваю ее от себя. В глаза вглядываюсь.

На ее ресницах поблескивают крошечные слезинки. Прищуриваюсь.

Видно плохо, этот долбанный фонарь постоянно трещит, как и моя голова. И все это приправлено противным звуком, отчего я постоянно морщусь.

За последние недели устал жутко. Сегодня основная гонка сезона, и мне нужно было столько всего подготовить. Плюс документы на трек оформить… Несколько дней не ночевал дома.

Сестра попросила встретиться с Любой и поговорить. Расставить все точки над i. Поддался ее давлению, сам понимал, что надо бы. Я предложил встретиться на мосту, потому что мне по пути.

Мой байк на треке, а у Алексея сегодня выходной. Не хотел садиться за руль. Мне требовалось прогуляться, подышать свежим воздухом, и я планировал зайти забрать Варю с работы. Она не вылезает оттуда уже около недели, еще и подработку умудрилась взять. Даже после экзаменов бежит трудиться.

И все тщательно скрывает.

Я давно узнал, но ждал, когда расскажет. Только она упрямее, чем кажется.

Мне хотелось помочь не только деньгами, но и морально, и я надеялся, что она сама попросит.

Только она очень гордая, не умеет просить. Не умеет делиться проблемами. Не может доверять.

И все мои просьбы довериться – мимо.

Я так ждал отдачи, желал окутать заботой, хотел, чтобы поняла, что любая ее просьба будет исполнена. Что она может на меня положиться. Что может рассказать мне обо всем, отдать все свои переживания и тревоги. Возложить на мои плечи.