— Перед тем, как отключиться, я видел Мэта. — перед Эдом вновь всплыла та жуткая картина. Кромешная ночь, ливень и лужицы крови. — Он выглядел, как нежилец. Весь белый, кровь струилась из живота и буквально рекой растекалась вокруг тела. Его просто не могли спасти медики, им помогли.

— Я ничего не понимаю. — беспомощно прыснула Ава.

— Может это Кальд? Вы говорили об этом Хранителе.

— Эйдан это не он. — Ава не особо делались чем-то из своего мира. Охотно рассказывала Этель, которая часто отвечала на его вопросы. Ава же не очень любила говорить о том, что сделало ее Хранителем и в каком мире она живет. — Кальд не Хранитель леса. Кальд — это сын Природы. Это не душа с чувствами, воспоминаниями и желаниями. Он дух, в котором есть четкая установка. Кальд не имеет определенного животного облика, потому что Мать дала ему лик золотистого тумана, свечение которого похоже не рассвет в долине.

— Ладно, допустим это не он. Туман был белый. — на выдохе заключил юноша. — Тогда кто?

— Это меня и пугает. — Ава сжалась от волнения. — Тупой новичок может испортить нам жизнь. Он может выдать нас или натворить что-нибудь, после чего нам придется уйти. Я бы этого не хотела.

— А что, если Кальд может менять цвет тумана? Или в темноте во время дождя свет другой или я напутал? — не унимался Эди с версией про сына Природы.

— Хорошо, допустим. Но зачем ему спасать Мэта?

— Вдруг он просто пожалел его? Захотелось сделать добро человеку. Ну или у вас тут уже полная компания и больше не нужны Хранители? — бросал предположения Эйдан. — Нельзя же быть уверенным полностью, да?

— Возможно, но это очень ненадежная теория. У Кальда полно работы и вряд ли он хочет тратить время на смертного мальчишку. Забудь, здесь что-то другое. — ответила девушка. Но Эду было мало.

— А какой работы у него много? Может где-то среди его списка была пометка «спасти умирающего», а? — но Ава уже говорить не хотела, она опрокинула голову и собиралась уйти. — Погоди. Поговори со мной!

— Эйдан, пусть тебе расскажет Этель. У нее лучше получается болтать. Все, что я сказала, мой максимум. — девушка поднялась с места, но Эд не унимался.

— Да, но я хочу поговорить с тобой. — сказал он, встав за ней. — Пожалуйста. Ведь я никому не говорил о вас не слова. Все это умрет вместе со мной.

— Не говори здесь о смерти. — насупилась девушка, но все же сдалась. Она села на стул и принялась теребить пустой стакан. — Хранителями не всегда становится навечно. Но никто точно не знает на какой срок. Это решает Природа, хотя догадаться не сложно. Ведь душа служит за все прегрешения своего рода. Обычно от ста лет идет служба. В конце назначенного срока является Кальд. Он что-то типа проводника обратно в человеческий мир. По качеству сделанной работы за десятки лет, он может дать тебе выбор в какой стране родиться, городе, даже семье. Если плохо выполнял, то можешь не получить второго шанса… впадешь в Забвение. То есть смерть души, а это хуже потери тела. Смерть приходит медленно и отбирает у души по частички всего. Ты не можешь препятствовать, просто ждешь пока душу растерзают. Допустим, она пришла за воспоминанием, где ты влюблен. Ты видишь его словно наяву, а смерть поедает по кусочку, извращая все. Итог — агония. Страх. Боль. Страх и снова боль.

— Выходит, что Кальд, как судьба. Он только над Хранителями или над всеми душами?

— Только над нами. Ваша судьба Хэсса. Она его сестра и поверь не лучший ребенок в семье. — поморщилась Ава. — Если он приходит, ты не можешь продлить срок службы. Обычно он наносит визиты за несколько лет, чтобы Хранитель успел подготовится.

— И давно ты Хранитель?

— У меня впереди долгий путь, Эйдан. — почти шепча, ответила девушка. — Надеюсь, что твоя жизнь будет такой же долгой, как и моя. — она взглянула на него своими кофейными глазами, которые под светом больничных ламп, были почти одного оттенка. — Твой лимит исчерпан.

— Спасибо, что поделилась со мной. Для меня важно твое доверие. — поблагодарил юноша.

— Иди поспи. Я подежурю. — предложила Ава и парень не отказался. Он поднялся с места и двинулся к диванчику, на котором спала Джоан. Но не успел он дойти, как вздрогнул от шума, и дремота, маячащая перед глазами, исчезла. Он услышал голос в коридоре.

Этот голос хоть и плохо, но все же Эд знал. Мама Мэта, она плакала. Вернее, тихо выла. Ее всхлипывания отражались от стен, привыкших слышать боль. За секунду на ногах оказались все. Джоан схватила руку Этель, и девушка не возражала. А Ава, обернувшись к Эди задрожала, он тут же подошел к ней и обнял. Она тряслась, шепча «нет, прошу Хэсса, нет!». Никто не был готов к этому! Все равно в душе надеялись, что мальчишка выкарабкается. Мэтью Адамс не может погибнуть в семнадцать лет за сто долларов. Эд прижимал к себе подругу, думаю, что готов молиться кому угодно, хоть Дьяволу, лишь бы уберечь друга от смерти.

Наконец, Эми и Рене подошли к приемному покою, за ними следовал Редьярд. Говорить женщина особо не могла, вцепилась в дочь и тихо, поскуливала. Лица у Рене и Эми были бледными, а глаза полными слез, растёртые руками до жуткой красноты. Младшая сестренка Мэта держалась, она не всхлипывала, хоть горе и бесшумно текло по щекам. Реди же был в смятении, чем в горе и страдании. Он держал под руку Рене, которая зажимала рот рукой, но все же боль просачивалась сквозь пальцы.

У Эйдана перехватило дыхание, он просто не мог поверить в то, чего больше всего на свете не хотел слышать сейчас. Мысль о смерти Мэтью Адамса пульсировала в голове юноши. Его замутило, комната поплыла и лишь то, что он держал в объятиях Аву не дало ему упасть. Позади всхлипнула его собственная мать, которая уже испытывала подобное много лет назад. Она прикусила губу, ее прежняя рана просочилась и захлестывала волной новой свежей боли. Джоан рухнула на диван, все еще держа девушку за руку. Ее нутро разрывалось от потери ребенка, от чувства, когда душу разорвало на части, от чувства раздробленной жизни на до и после, от желания умереть вместе с ребенком, погрузиться в сырую землю с ним, но лишь бы не разлучаться. Этель что-то шепнула женщине и плачь ее притих. Эд знал, это ее иллюзия и был как никогда благодарен подруге за помощь. Видеть и понимать, что его мать сейчас чувствует было настоящим испытанием. Эйдан увидел маму другой.

— Мэт боец! — громко рявкнул Реди, сорвавшимся голосом. Все тут же подняли голову. Лишь семья Адамс все держалась в стороне. — Он выживет. Теперь уже точно! — Эд пошатнулся. Из груди на землю рухнула боль, тяжесть которой не унести человеку. И тяжесть эта была на каждом, кто хоть немного переживал за этого мальчика. — Только долго нужно будет его лечить. Говорят, если будут осложнения, то он не сможет ходить.

— Простите меня. — прошептала виновато Рене, всхлипывая носом. — Я так рада, что мой мальчик будет жить. — ее тонкий голос резал ухо.