— Есть, Ваша Светлость! — откозырял полковник.

— Да, и будьте с ними помягче. Что ее муж носитель Скверны — еще не доказано. А без нужды тиранить женщину с двумя детьми — тоже не дело.

— Есть!

Я вернулся в фургон, где меня ждал Друг, безмятежно дрыхнувший на лежанке. Не позвали — и ладно, значит можно безмятежно поспать, охраняя вещи хозяина. Чтобы никто, значит, не покусился на святое. И несвятое тоже — походный наборчик для фургона у меня был еще тот.

— Где же нам искать следы графа? — пробормотал я себе под нос. Друг ничего не ответил, только открыл один заспанный глаз, и сразу его закрыл.

Я тронул фургон, и выехал с замкового двора, пересек мост и поехал по проселочной дороге. Граф не мог быть невидимкой, и, если он куда-то намылился, кто-то мог его видеть. Искореняющим они вряд ли это скажут, не любят тут их. А если поговорить неформально? Золото любят все.

Через полчаса я подъехал в ближайшую деревню. Осталось теперь отыскать самый красивый и богатый дом, где живет староста. Однако, трудная задача — на этом одичалом хуторе мазанки выглядели такими, в каких у меня не живут самые последние свинопасы. Бедно все, очень бедно. И местные напуганы — при виде пробирающегося сквозь грязь черного фургона жители бросались врассыпную, стараясь оказаться в спасительной темноте подслеповатых домишек. А что еще от визита непонятного аристо ожидать? Оне вона что творят. Что захотят. Так что улочки деревни опустели мигом.

Проехав по грязи под возмущенный визг пары попавшихся по дороге гончих свиней — в смысле, худых и с выпирающими ребрами, как у борзых — я наконец-то нашел дом побогаче. Бревенчатый, в отличие от убогих глиняно-соломенных.

Открыв дверь, я пригласил собакина присоединиться ко мне. Посмотрев с лежанки на бурую грязь и непонятную жидкость коричневого цвета с характерным запахом, он передернулся и категорически отказался выходить.

— Ну ты и лентяй! — укорил я его.

Он моментально мне послал вид лап, залепленных этой субстанцией по самое тулово. Типа, ты мыть меня будешь? А где?

— Ладно, — я захлопнул дверь.

Да, однако, собакин был прав — пока я дошел от дороги до порога дома старосты, походные ботфорты превратились в каторжные колодки. Не проблема для меня — я пошевелил пальцами, и комья грязи осыпались у самого крыльца.

— Здравствуйте, благородный господин! — дверь открылась, и на крыльце появился мужик неопределенного возраста, одетый чуть поопрятнее давешних встречных.

Я задрал нос, как и полагается. Так и хотелось, входя в роль спросить — «Ти есть староста?»

— Мне нужен староста этой деревни, — высокомерно бросил я, игнорировав приветствие.

— Так это, господин, я и есть староста…

— Есть разговор, — сказал я.

— Что бы и не поговорить? — залебезил староста. — Прошу в дом!

Я прошел в дом. Чистенько-благополучненько для этой местности. Даже коврики на стене висят, любит хозяин такой сюр.

Сев на стул и посмотрев на суетящегося хозяина, я строго спросил:

— Ну?

Сбившийся с толку хозяин аж остановился на полпути ко мне. Шарики, видимо, заехали в мертвую зону, заклинив механизм.

— Чего изволите, милостивый господин? — наконец отмяк хозяин.

— Я — не милостивый господин, а герцог ван Бертелани! — задрал я нос. — Обращайся ко мне соответственно, быдло!

— Да, Ваша Светлость, виноват, Ваша Светлость! — пролепетал первый парень на деревне.

— Виноват — не спорю, а вот насколько — сейчас выясним, — лениво сказал я.

— Да уж были тут господа Искореняющие, все проверили…

— Плохо проверили! Почему Святой Круг криво висит, а? — строго спросил я.

— Поправим сей секунд! — староста метнулся к стене.

Да, не ошибся я в выборе клиента. В ауре старосты было столько гадливого, что аж противно.

— И господа Искореняющие пропустили это святотатство? — продолжал нагонять жути я на старосту.

— Сказали, что Скверны в деревне нет…

— Это буду решать я. А скажи-ка мне, друг ситный, как тебя там?

— Мелдроас, Ваша Светлость…

— Мелд… впрочем, неважно. Мне у твоей свиньи опорос не принимать. Что ты знаешь про исчезновение твоего господина?

— Ничего не знаю, Ваша Светлость! Как на духу! — староста осенил себя Святым Кругом. — Господа Искореняющие уже спрашивали.

Ага, врет, да еще как. Точно, как на духу. Вон желто-зеленые нотки обмана в ауре пробежали.

Я вздохнул и полез в карман под подозрительно-опасливым взглядом старосты.

— Меня не интересуют враки, которыми вы, лживые твари, их потчевали, — я достал серебряную монету, для большинства крестьян этой деревни неслыханное богатство. — Видел?

Я тут же шевельнул пальцами, и серебряная монета сменилась золотой. Староста шумно сглотнул слюну — не думаю, что он видел их много в своей жизни. Но промолчал.