Острые грани вонзились в ладонь, наверняка разрезая до крови кожу, но боль странным образом успокаивала, потому что, как и положено, была слабой и почти не ощущалась.

Буря вокруг остановилась – даже воронка смерча, свисающая сталактитом с неба, перестала закручиваться и замерла. Только молнии с тихим шипением продолжали струиться под водой, подсвечивая озеро грозовыми разрядами.

– Сделано? – Морено, словно не веря, опустил палаш.

– Верно, – Дороти достала из-за пояса серебряный футляр, который дал фон Берг, и, сильно размахнувшись, бросила его в воду.

Футляр, кувыркаясь, еще летел, а призраки, кажется, уже поняли, что их ждет: темноволосый судорожно вцепился собрату в плечи, не давая тому броситься вперед в самоубийственной атаке, и громко прошептал на древнем наречии:

– Хаск!

И светловолосый остановился в нерешительности, а потом футляр фон Берга коснулся воды, и братья исчезли, а следом пропало и все колдовство этой ночи. И гигантская замершая буря, и клубки молний в озере, и “Бык севера”, лишенный своего сердца.

Под ногами оказалась соленая водная гладь, которая, как и положено всякой привычной воде, расступилась и приняла абордажную команду.

Крепко сжимая в руке камень, Дороти доплыла до берега в считанные секунды.

Там как раз тяжело ворочался приходивший в себя боцман.

Дороти вышла на берег, обогнула его и невозмутимо стянула с себя промокшие вещи.

Когда на берег выбралась команда, она закончила отжимать рубаху, надела ее обратно и уже натягивала сапоги. На то, что кто-то мог смотреть на ее переодевания, ей было уже плевать.

Вновь поднявшийся ночной бриз шелестел по каменистым склонам, в мокрой одежде стало прохладно, но натягивать еще и мундир претило.

С вершины холма донеслось бряцанье – оттуда спускался очень довольный, закопченный и пахнущий паленой шерстью сэр Августин.

– О, нас можно поздравить! Канаты… веревки! Глупости! Целый корабль, кто бы мог подумать! Теперь есть с чем идти на кракена. Надо только найти хорошее место для охоты. Хочу отдать должное – прекрасный план отвлечь этих древних головорезов. И команда не так плоха, а с первого взгляда и не скажешь…

– Астин, мертвые остались на корабле?

– Призраки? Ну да. Их так просто со свету не сживешь. Но думаю, смогу с ними договориться. Ну или не смогу, тогда им придется перестать существовать, хотя должен признать – парни презабавные. Этот с острой палкой, у него внутри головы есть что-то кроме мечей, кораблей и баб… – и фон Берг увлеченно продолжил расписывать свои дальнейшие планы на пару призраков.

Дороти присела на камень, на котором были вырезаны уже потухшие руны, и пересчитала выживших. В одном Морено оказался прав – могилы рыть не понадобилось.

Смуглый и проворный Мигель навсегда остался где-то на дне озера, как и чернокожий невольник, и второй абордажник, которого убил северянин, насадив на деревянные штыри, словно на вертел.

На берегу приходили в себя шестеро оставшихся в живых. Что ж, обошлось малой кровью. Дело могло закончиться куда плачевнее. И для них, и для нее.

Черный Пес с трудом выполз из воды чуть в стороне от других. К нему, прихрамывая и потирая шею, сразу ринулся Саммерс.

Как нянька. Ну их к дьяволу. Всех.

Дороти сначала решила, что Морено просто переживает поражение и не хочет приближаться, но потом прислушалась и поняла – тому было худо. Его рвало – то ли воды наглотался, то ли проявился тот самый опасный эффект от усиливающего зелья.

– Пройдет, – мимоходом заметил фон Берг, сдирая с себя расплавленные доспехи. – Через четверть часа. Я же предупреждал, что неподготовленное тело ожидают сюрпризы. Впрочем, не думаю, что ты переварила бы состав лучше, – он дружески похлопал Дороти по плечу и потянул в сторону бунгало. – Еще раз хвалю – прекрасный план. Я вот никогда не доверял своим людям настолько, чтобы поставить на их умения весь успех дела. Пойдем, до рассвета мы еще успеем выпить вина, и я расскажу тебе про последнюю охоту на гигантского кальмара. Уж теперь-то ты можешь не торопиться – с твоими талантами “Каракатицу” ты возьмешь одним мизинцем.

Дороти подхватила с камней мундир, распустила волосы, чтобы просохли, выслушала от Астина комплименты по поводу своей внешности и пошла к бунгало.

Колкое чувство грызло внутри и подмывало обернуться, чтобы посмотреть, проверить, все ли в порядке с Морено и командой. Но в голове настойчиво и зло вертелось легко брошенное “пират сказал – пират сделал”.

И Дороти, не обернувшись, продолжила подниматься вверх по склону.

Прощание с Астином вышло теплым, но скомканным: тот никак не мог выпустить из рук свой трофей – огромную бутыль из простого стекла, внутрь которой он поместил “Быка севера”.

Дракон, уменьшенный в сотню раз, обреченно дрейфовал по ртутного цвета жидкости. Оба северянина, уменьшенные так же, как и их корабль, сидели на палубе. Один на носу, свесив ноги за борт, второй на почти разрушенной корме – держа в руках рогатый шлем. Неподвижные точно статуи. Пленные.