— Юра…

— Для тебя я Юрий Алексеевич! — рявкнул я и откинул ее на пол.

— Либо сваливаешь, либо сосешь!

— Но как я потом смотреть им в глаза буду, — вот что за бабы. Сразу ныть. Вот только слезы на меня никогда не действовали.

— А как ты смотришь им в глаза, отсасывая наедине? Или ты думаешь твои свиданки никто не обсуждает?! Я дал тебе нормальную работу и хотел дать образование. Ты все прое**ла.

— Зачем мне образование, когда есть ты.

— Дура! Куда ты сейчас без образования? — я резко вспомнил о Лиссе и посмотрел в окно. Там уже брезжил рассвет. Рыжая уже поди машину поймала, если не только ее уже не распяли в какой-нибудь тачке.

Я забыл о всяких кое-как привитых мне манерах и потащил упирающуюся белобрысую в холл. В коридоре сорвал пожарную сигнализацию, чтобы сразу разбудить всех.

Через пять минут внизу уже стояла орава по пояс раздетых парней.

Они недоуменно озирались по сторонам и еще более удивленно смотрели на Юлю, которую я швырнул им в ноги.

Мне уже на все плевать. Гнев душил и требовал расплаты, хоть для кого-то.

— Ты выбрала? Сваливаешь или сосешь?

— Юра, — послышался голос Тамары. Она стояла в стороне спален на первом этаже в ночной рубашке до пола и заламывала руки. — Что происходит? Юля.

— Меллиса сбежала, а эта тварь ей помогла.

— Что ты собираешься…

— Парни! Юля сейчас будет вам сосать. Каждому. Пока не высосет всю сперму.

Все стали переглядываться, переступать с ноги на ногу, наверное думая, не свихнулся ли я. Может и так, но ослушаться не посмеют.

И Юля не посмеет. На улице она быстро пойдет по рукам и сколется.

— Юрий Алексеевич, — захныкала она, сидя в центре и сотрясаясь всем телом. Такого унижения ей не перенести, но она сама виновата.

— Достаем х**и пацаны. Девочка хочет сосать.

— Юра…

— Заткнись Тамара. Ты ее совсем расхлябала. Чего встали! — повернулся я к статуям. Не удивительно, что Лисска ушмыгнула. Они же как раскормленные коты. — Импотентами заделались?! Живо!

Парни тут же принялись снимать трусы и дрочить члены. Стоял далеко не у всех.

Пятнадцать, нет четырнадцать — Костя — слесарь не стал раздеваться, а только кусал кулак и смотрел на Юлю — отборных членов для одной рыдающей зарвавшейся девчонки.

— Я не хочу, — выла она. — Я больше не буду! Я стану послушной. Простите меня, Юрий Алексеевич!

— Корень. Чего, как не родной, — насмешливо посмотрел я на нас самого крупного из пацанов. — Засаживай ей по гланды, а то говорит много.

Корень подошел вплотную к Юле. Член уже налился кровью и стоял, тычась той в лицо, подергиваясь в нетерпении.

Юля отворачивалась долго, пока член бился ей об щеки. Затем корень мельком взглянул на меня и тут же схватил Юлю за волосы, чтобы та перестала дергаться.

Пальцы на щеках, волосы в кулаке и Юле пришлось широко открыть рот и принять огромный член.

Ненадолго.

Костик с размаху дал Корню по прыщавой роже и того увело в сторону.

Все замерли, и тут же посмотрели на меня.

Что за хуйня!

Я достал ствол и в два шага преодолел разделявшее нас с Костей расстояние.

Пистолет уперся ему в голову.

Костик слесарь. Лучший в своем деле. Может любую тачку по запчастям собрать и разобрать. Мать в тюрьме. Отец спился.

Я нашел его четыре года назад. Он чуть под разгон не попал. Кому-то из богатеев захотелось мальчика. Он был мне обязан. Как и все здесь.

— Юрий Алексеевич. Самсон, — заговорил он дрожащим голосом, но смело смотрел в мои звериные глаза.

— Быстрее рожай, Костя. Мне еще нового слесаря искать.

— Я женюсь на ней, — тут же выдал он и я поднял брови. Вот это поворот. — Завтра подадим заявление в загс. Она перестанет быть вашей проблемой.

Я, после небольшой паузы, убрал пистолет в карман и с жалостью посмотрел на самоубийцу, а потом на Юлю.

Она пялилась на Костю, как на бога. Ну, что же, возможно на первое время этого им хватит.

Я хлопнул его по плечу, выражая молчаливое согласие, и рванул в гараж.

Там быстро достал ключи от крузака и выехал за автоматические ворота.

Меня ждала погоня и животный секс. Можно в лесу. Можно на дороге. Лисса сама выбрала такой путь.

Член до сих пор стоял как каменный, а там, эти психи пусть сами между собой разбираются. Кто на ком женится, кто кому будет сосать.