Стихло, казалось даже наше дыхание, все замерло в ожидание чувственной бури.

Вот только, то как меня буквально впечатали тазом в твердый член, нельзя было назвать чувственным, как и то с каким остервенением с меня слетала одежда, распускались волосы. Пока наконец тела не соединились в едином страстном порыве. Это был даже не секс, это настоящее животное совокупление.

Совсем перед рассветом единственное, на что меня хватило это надеть ночную рубашку и сходить проверить, как спит Никита.

Уже утром, он и сам неожиданно постучал в спальню.

Юра рывком сел и стал что-то щупать под подушкой, а я лишь произнесла:

— Войдите.

Никита понурив голову и почти не оглядывая затемненное помещение, подошел к кровати с моей стороны.

— Я не помешал? — еле слышно спросил он.

— Ты бы услышал…

— Юр! — прервала я неудачную шутку и протянула руку к Никите, усаживая его на край кровати. — Нет, конечно, я специально оставила дверь открытой, надеясь, что ты нас навестишь.

— Ладно, — кивнул он и посмотрел в зашторенное портьерами окно, а затем перевел взгляд на Юру. Очень внимательный и даже оценивающий взгляд.

— Это правда, что вы мои родители? Настоящие, я имею в виду.

*****

Мы с вами подошли к финалу этой истории. Очень надеюсь вам не было скучно))) спасибо. Завтра последняя глава. Буду рада, если кинете в меня звездочками)) Хорошего воскресенья!

Моя рука застыла в миллиметре от рыжих, как у меня волос и сжалась в кулак.

— Вы же не думали, что я совсем дебил?

— Наплел, кто?

— Я сам догадался, — задрал подбородок Никита и отвел взгляд от Юры, заглядывая мне в лицо, от которого отлила кровь, выискивая ответы. — Потом подошел к Даше. Она сказала, что лучше узнать у вас, но и отрицать не стала.

Вот же неугомонная. Всю неделю на мозг капала, мол мальчик все равно догадается.

— По ямочке? — сглотнув, спросила я, не зная что еще сказать сыну перед которым была по всем статьям виновата.

— Какой ямочке? — не понял Юра.

— Той, что у меня и у тебя на подбородке. Она передается по наследству, — ответил Никита так, словно это самая естественная вещь мире и не знать ее, это почти как не знать таблицу умножения.

Юра хмыкнул, поднялся. Хорошо хоть был в трусах. Еле заставила одеть. Взглянул в зеркало и подозвал к себе Никиту.

Тот посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения, ну или не опасно ли подходить к человеку по виду сильно напоминавшего охранника клуба. После моего кивка, он все-таки неловко подошел к отцу.

Не считая волос это было действительно одно лицо.

— Да, тут не поспоришь, — хохотнул муж, так непривычно и по-детски, что и в моей душе стало таять чувство вины и страха, покрывшие ее коркой льда.

— А почему вы бросили меня? — наконец задал Никита тот вопрос, которого я так боялась.

— Сынок, понимаешь… — начала я, но Юра меня перебил взмахом руки и присел перед мальчиком на корточки, оказываясь при этом даже ниже уровня его глаз.

На его хамство я не обратила внимание, потому что его поведение было сейчас очень ответственным.

Я много читала о психологии воспитания и сейчас Юра выбрал очень правильную позицию. Он не возвышался над ребенком, значит признает его, как равного себе.

— Никита, — начал говорить муж, впервые назвав сына по имени.

— Жизнь дерьмо. Люди дерьмо. Ты, я думаю успел в этом убедиться.

Тот кивнул, а я не смогла сдержать слез, снова и снова прокручивая в голове его рассказ в фуре и представляя сколько еще он постыдился говорить.

Я прикрыла рот дрожащей рукой, чтобы просто не мешать разговору своим воем.

— И порой, чтобы стать нормальным человеком, — продолжал говорить Юра, нужно в этом дерьме искупаться с головой. А порой приходиться плавать в этом всю жизнь и хотя бы иногда делать глотки свежего воздуха.

— Я не понимаю.

— Когда-нибудь я тебе объясню, а еще расскажу каким был придурком, что не поверил однажды твоей маме, или о том, как ее тетя не хотела видеть сына детдомовца в своем красивом доме, а теперь бл**ь такая….

— Юр!

— Ну, ты понял, — кивнул он Никите и тот невольно улыбнулся. — А теперь она будет влачить жалкое существование, потому что не пускала твою маму к тебе и ко мне.