— Маловато, конечно, зато как хороши. Я, пожалуй, закажу портрет.

— Моих ног?

— И повешу в кабинете. Повешу в спальне — не усну. И отправлю копию вашему Эдвису.

— Похвастаться? Ему лучше портрет своих отошлите, — расхохоталась Лорейн, и Даррен фыркнул, — может, перестанет злоупотреблять маревом.

Он наклонился к ее лицу и дразняще прикусил скулу.

— Тебе не нравятся мои ноги, Лорейн?

— Не могу разглядеть под этими штанами, но, кажется, их тоже две?

— Относительно, — уклончиво ответил Даррен.

— Боги темнейшие, какой пошляк, — усмехнулась она, изгибаясь и обнимая его. Тая от обжигающей кожи, дрожа от желания.

Прикрыв глаза, он носом провел по ее шее и вниз, дыша цветочным и сладким запахом ее тела. Сжав ее почти до боли, Даррен прижался поцелуем к внутренней стороне бедра.

— Промазал, — издевательски рассмеялась паршивка. И в следующий миг уже лежала под ним полностью обнаженная.

Шутки закончились? Во рту пересохло от желания поцеловать его. Тело напряженно застыло, Лорейн смотрела в темные карие глаза. И чувствовала, что сейчас он нужен ей настолько, что это почти одержимость.

— Всего лишь целую все твои ноги. Кто-то должен был сделать это сегодня.

Тень улыбки изогнула уголок его губ, и Лорейн подалась к нему, стирая ее поцелуем.

— Будь поосторожнее, Морион, у меня еще осталась одна Грань, за которую я не заходила.

— Потом расскажешь, как ты умудрилась, — он невероятно нежно гладил кончиками пальцев ее живот.

— Случайно получилось. Лучше сейчас покажи мне, что случайность вышла удачная.

Он заставил ее замолчать долгим и медленным поцелуем. Каждое движение его рук и губ легкими разрядами тока отдавались под кожей. И хотелось заплакать, задыхаясь от желания и нежности.

Случайность вышла удачная. А Эдвису стоило послать портрет ног. Мориона, конечно...

«Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы» (Д.Леннон)

Утром Лорейн ожидаемо проснулась одна. Зато полностью счастливая и выспавшаяся. И даже не в полдень, а, как подсказала часовая сфера, в половину девятого. Не сказать, что на заре, она вообще ни за какие молитвы не встанет в шесть, как Даррен. Ну, может, только за очень большие деньги. И то не из жадности, а из принципа.

Мурлыкнув, она перевернулась на живот и от души потянулась на подушках. Тело расслабляюще и приятно ныло от каждого движения. Лорейн ощущала себя живой, как после изнурительной тренировки. Но, пожалуй, с таким тренером она бы их пропускала реже.

— Пока это самое увлекательное из твоих злодейств, Морион, — проговорила она сама себе, вытягиваясь на широкой кровати. — Может, я даже прощу тебе вампиршу. Лет через пять. Или семь. Если постараешься.

Она хмыкнула, будто он мог услышать ее щедрое предложение, и посмотрела на щелку между тяжелыми шторами, откуда несмело выглядывала серая осенняя хмарь. Суровый мир сегодня был чересчур суров и дождлив.

Не к добру в голову пришла мысль, что в такую погоду не происходит ничего хорошего. Кто знает, какую дрянь прибьет к порогу ветром.

Долго разлеживаться и философствовать не позволил желудок, напомнивший, что с прошлого обеда не встречал еды, кроме мятого бутерброда, и то наполовину раскрошенного на тарелку. Признав, что положение настолько отчаянное, что не отказалась бы и от овсянки, Лорейн встала.

На полу до сих пор валялось платье, сброшенное в порыве страсти ко сну. Жатый шелк превратился в мятый. Впрочем, мяли его вчера на славу. Особенно Эдвис.

Передернувшись при мысли о бывшем, Лорейн подхватила платье и отнесла в шкаф, не дожидаясь горничную. Без нее же вымылась и оделась: быстро натянула платье попроще, в шоколадно-черную полоску, и чулки потеплее, без полосок. А то кто знает, куда ее Морион занесет сегодня.

Забрав со столика артефакт с рубином, сунула его в карман и отправилась к злодею, даже не взглянув на часы.

— Ты опоздала на две минуты, — дотошно поприветствовал он, едва подняв голову от стола, когда Лорейн вошла в кабинет.

— Всего на две? А куда?

— Приспешничать и творить черные дела, конечно, — фыркнул Морион, откидывая ручку на стол и закрывая записную книжку. — Позавтракаешь со мной?

— Лучше! Позавтракаю тобой, если не покормишь, — вместо ответа пригрозила она, усаживаясь на стол.

— Кажется, пора освободить для тебя здесь личный угол.

— Мне пока вполне хватает места между лампой и часами. Или тебя не устраивает вид?

— Очень устраивает, — его пальцы вскользь провели по линии ее бедра, обтянутого тканью.