Я занял противоположный угол, как боксер на ринге.

— Дети есть?

— Может, и есть, — глумливо усмехнулся «Шурик». — Откуда мне знать? Да и на хрена мне та семья сдалась? Чтоб налог на бездетность не платить? — утробно хрюкнув, он снова приложился к бутылке.

— Лучше не налегать на спиртное, хуже будет, — рекомендовал я.

И дождался любезного ответа:

— Да пошел ты…

— Экий ты невежливый.

Косясь на меня, помаргивая рыжеватыми ресницами, Саша закрутил пробку на бутылке, и безвольно откинулся на упругий борт, раскинул по нему руки, мускулистые, хоть и заплывшие жирком.

— Я труп, — скорбно проинформировал меня попутчик, — я еще вчера помер, — он болезненно сморщился, выдавив мутную слезу, и заскулил: — М-м… Будь другом, похорони по-нашему, по-моряцки! Я уже и поминки справил… Черти-то душонку мою сволокли, а тушку, — Шурик гулко шлепнул себя по брюшку, — оставили. Завонялась уже…

Волна глухого раздражения вскипела во мне. Всю жизнь мечтал об увеселительной прогулке по морю на пару с безумцем! Страшно хотелось спать, тело ныло от усталости, а тут еще этот… призрак во плоти! Или не черти ему явились, а белочка? В образе delirium tremens?

— Ты живой, Саня, — сухо вытолкнул я.

«Покойник» отреагировал не адекватно — замычал, словно пытаясь выматериться пересохшим горлом, засучил босыми ногами, скрипя пятками по резине — и полез в море.

— Эй, ты куда? Сдурел, что ли?

Я пробовал ухватить «живой труп» за щиколотку, и чуть не нарвался на удар кулака.

— Пш… м-м… Мля-я… — исторгал фонемы «товарищ по несчастью».

— Да стой ты, придурок!

Но мужик, извиваясь и дергая ногами, сполз в море. Стал с жадностью хлебать соленую воду, визгливо хохотать, игриво брызгая в меня, а затем нырнул.

Я отчетливо видел его красный живот и белую спину. Вот гроздь крупных пузырей засеребрилась снизу, и тело, вяло пошевеливаясь, стало погружаться всё глубже и глубже.

— Идиот! — выдохнул я, уже понимая, что вынес диагноз.

Бранясь, на коленках подполз к груде мокрой одежды, что кисла в углу квадратного плота, и как следует порылся.

Полбутылки виски. Штаны, задубевшие от соли. Мятая тельняшка. Куртка-спецовка с шевроном «Нахичевань». Ага… Вот кого искали в океане!

Пошарив по карманам, я выудил ключ с полустертым брелком, мятую зеленую трешку, очень похожую на те, что имели хождение в «Альфе», крутую зажигалку «Ронсон», пачку размякших сигарет «Стюардесса» и пластиковый чехольчик с документами. А вот это уже ценно!

Я разжился мореходной книжкой на имя Александра Томина. В краснокожую паспортину был вложен обычный — зеленый — паспорт, плюс диплом судового радиооператора второго класса и две пластиковых карточки, «VISA» и «Унион». На последней значилось статусное «Госбанк СССР».

— Саша умер… — пробормотал я. — Да здравствует Саша!

Тот же день, позже

«Бета»

Атлантика, борт д/э «Бриз»

Гирин нервно мерял шагами палубу. С самого утра, как только стало известно, что Михаил исчез, «Бриз» круто развернулся к югу и пошел, пошел зигзагом. Весь экипаж высматривал пропажу, понимая прекрасно, что поиски бессмысленны. Сухогруз успел отмахать миль двести, и где теперь искать начальника экспедиции?

Но надежда всё еще подавала признаки жизни…

Иван задрал голову — Рустам с Умаром дежурили на самом верху, оглядывая водный простор в бинокли. Словно уловив его взгляд, Рахимов опустил свою оптику, и покачал головой — никого.

— Иван! — голос Вайткуса звучал глухо, на нерве.

Каплей молча подошел, и хмурый Ромуальдыч повел его за собой. Остановившись в коридоре, он оглянулся и тихо сказал:

— В Мишиной каюте кто-то рылся.

— Уверены? — Гирин так резко повернул голову, что фуражка села набекрень.

— Заходи, — боцман отворил дверь гаринской каюты кончиками пальцев, не притрагиваясь к ручке.

Невеликое пространство, открывшееся за порогом, носило противоположный порядку знак. Одеяло, свернутая простыня и подушка валялись на полу. Книги, записи, тетради разбросаны повсюду — похоже, неведомый посетитель выгреб всё из шкафчиков и опустошил багаж.

— Та-ак… — выговорил Иван, утишая голос. — Арсений Ромуальдович… А вам не кажется, что этот шмон и случившееся с Михаилом как-то связаны?

— Не кажется, — буркнул Вайткус. — Уверен! И не мог Миша выпасть за борт, как пьяный матрос! Столкнули его.

Он уставился в глаза Гирина, недобро усмехаясь.

— На кого сразу подумал? На Браилова?

Капитан-лейтенант закряхтел.

— У нас тут, как в хорошем детективе — преступление совершил кто-то из своих. Только этот кто-то явно чужой!

— Будем искать… — проворчал Ромуальдыч, сжимая огромные кулаки. — Пошли!

— Думаете на Браилова? — Иван вышел, осторожно переступая побросанные вещи.