После моей свадьбы в течение года все тушинские переженились. Леша Поляков женился на однокласснице Олеське. Виталий Громов познакомился на моей свадьбе с Олей Федотовой, и они тоже сыграли свадьбу. Осипов женился на своей соседке, а вот Надя вышла замуж за непростого человека Дмитрия Павлова – это был очень взрослый мужчина по сравнению со всеми нами, более того – оказался другом Германа Морина, моего возлюбленного в юности. Когда Дима узнал, что Надя рассталась с Мориным, то не упустил момента. Она ему давно нравилась, но он не мог к ней приблизиться и на миллиметр, зная, что она «в отношениях» с Германом.

На свадьбе Нади я спросила ее:

– И сколько твоему жениху лет?

– Без двух сорок, – ответила невеста.

Павлов тоже жил в Тушино, но он был не из нашей компании. Надя выбрала его не просто так, и это было понятно: взрослый мужчина при деньгах – хороший вариант.

В Тушинском ЗАГСе на нас смотрели уже странновато: люди приходят одни и те же, только женихи с невестами меняются.

Но самой неожиданной оказалась свадьба моего отца и Сашиной матери. Они как раз познакомились на моем торжестве и, повстречавшись какое-то время, тоже решили затеять женитьбу. Мой отец переехал к нам.

Надина сестра, Люба, вышла замуж за парня, с которым познакомилась в Германии, когда ее семья там жила. Смирнов Андрей не женился ни на ком. Он любил Любу и уехал на север на заработки.

Между этими свадьбами у меня родилась дочь. Две недели мы выбирали имя и назвали девочку Настей. Оля Федотова и Леша Поляков стали крестными родителями. Все были счастливы, пока не зазвонил телефон…

Я подошла к телефону, и у меня руки затряслись от услышанного. Это был отец Антона и Олега, про которого я уже и думать забыла. Он представился и сказал, что знает, где я живу. Я должна была подойти к кинотеатру «Балтика» через десять минут. Он будет ждать меня там. Чтобы не идти – даже мысли такой не было: в кроватке лежала маленькая Настя, и подвергнуть ее опасности я не могла. Единственное, что я успела – позвонить Наде и быстро рассказать, в чем дело.

Саша был на работе, и Надя позвонила ему. Я сказала свекрови, что нужно уйти ненадолго, и быстро отправилась в назначенное место. Там меня ждал джип, на котором меня стремительно увезли.

Привезли меня на ту же квартиру в Химках. Я молча прошла в комнату и села в кресло. Мне начали говорить, как долго они меня искали, и если бы нашли раньше, то закопали бы в лесу. Я сидела молча и слушала, не проявляя ни одной эмоции. Я знала, что нельзя плакать, кричать и умолять: будет только хуже.

Когда они высказались, я спокойным голосом произнесла:

– Я теперь замужем, и за меня отвечает муж.

На это они отреагировали бурно. И на все, что бы они ни говорили, я отвечала лишь этой фразой. Я знала, что у Саши есть отдел по защите сотрудников и их семей. Я знала, что они найдут меня, что приедут люди с автоматами, автогеном вырежут дверь, и на этом все закончится.

Потом меня спросили:

– Что есть у твоего мужа? Если есть квартира, пусть отдает в качестве выкупа за тебя.

– Хорошо, только вы должны позвонить ему и решать это лично с ним.

Я взяла ручку и листок, написала рабочий телефон Саши, добавила «2-й отдел ФСБ» и протянула листок мужчинам.

– Он сейчас как раз на работе.

Через минуту там и ноги моей не было.

Когда я вернулась домой, там было много народу. Саша приехал с работы, его друзья толпились в коридоре, а по квартире бегала разъяренная свекровь. Ее кое-как успокоили, придумав историю про моего бывшего ухажера, который не оставлял меня в покое. Правду ей решили не говорить. Звонков и предложений от тех людей больше не поступало, но спокойствия от этого почему-то не прибавилось.

Мой отец, будучи мужем моей свекрови, наверное, был бы добрым и хорошим человеком, если бы не пил. Сначала у него появилась традиция выпивать за ужином, потом и не только. Саша, Галина и мой отец постоянно пили, а я в их компанию не вписывалась.

Очень быстро Саша превратился в алкоголика. У него изменилась внешность. Он стал худым и сутулым, хотя был совсем еще молодым парнем. Саша начал пить один. Он прятал бутылку на кухне и под предлогом попить воды шел туда, открывал шкафчик, где стояло мусорное ведро, доставал водку и, закинув за воротник, возвращался в комнату. К вечеру он становился пьяным, а я не понимала, в чем дело и как это получается. Тогда я решила проследить за ним и увидела весь этот процесс. Я поняла, что это алкоголизм. Что делать, я не знала, и на руках у меня была маленькая Настя.

Когда это открылось его друзьям, все пытались с ним поговорить, особенно Леша Поляков. Он ему был больше чем друг. Леша практически был членом нашей семьи. Почти каждый день он приходил навестить нас. Если хоть день его не было, это казалось странным. У Леши, единственного из друзей, был ключ от нашего подъезда. Поляков был крестным нашей Насти. Он ее обожал. Своих детей у Леши не было и не будет. У него выявили бесплодие из-за свинки, которой он переболел в детстве. Настя была единственным ребенком, в которого он вложил всю душу. Когда я лежала в роддоме, соседки по палате не могли понять, кто мой муж: приезжали и Саша, и Поляков.