— Варварой меня звать, — запоздало представилась.

Снова взглядом её ведьма окинула. Долгим да пронизывающим. Но вроде сжалилась.

— Годана, — сказала.

На стол Варя чашку опустевшую поставила. Да решительно к лежаку с Тихоном подошла.

Нет, не ожил.

Всё такой же холодный да мёртвый. С раной тёмною в груди. Вроде и не страшная ведь рана... Без крови особенной. Нитью зелёной перетянутая. А гляди ж ты...

— А чего ты... Про Лелю и меня говорила? — несмело Варя спросила. Кровь в теле забурлила, она и припомнила.

Рукой Годана на неё махнула:

— А-а, это... Кровь в тебе богини весны течёт. В род она к тебе затесалась. Давно ещё, что вся сила почти что и выродилась уже. Так, к ворожбе способности только остались. Да защита от колдовства малого.

Без удивления Варвара обошлась — не до того сейчас. Леля и Леля.

А всё-таки не верится Варе, что поделать ничего нельзя. И от мысли этой будто буря в душе гаснущей подниматься стала. А может снадобье это так на неё влияет. Так что сама Варвара не поняла, отчего к Годане развернулась да как на духу выпалила:

— Отправь меня в Навь.

Не стала ведьма отнекиваться, что не в курсе дел таких. Будто и тень интереса на лице Годановом мелькнула:

— Это тебе ещё зачем?

— Там душа Тихонова, — и себе, и ей стала Варя объяснять. — Найду и заберу.

— А ежели сама там останешься? — похолодел голос у Годаны, всю серьёзность показывая.

— Пусть, — выдохнула Варя.

Годана вдруг по столу рукой хлопнула, что Варя аж вздрогнула.

— Так зачем тебе помощь моя? Ты и сама там бывала.

Ничего от Ведьмы Болотной не скроешь. Варя и не стала:

— Бывала. Да тогда случайно получилось. И не того я хотела. А как нарочно попасть — не ведаю.

Долго Годана ей не отвечала. Так долго, что не удержалась Варвара, да всё таки поправила руку мёртвую Тихону. Получше положила. Чтоб лежать да ждать ему удобнее было.

— Там ведать особенно нечего, — со вздохом наконец женщина отозвалась да к Варе шагами зашелестела. Стала сбоку от неё, голову с волосами тяжёлыми наклонив. — Смерть миры разделяет. Помрёшь — смертию насильной, там и окажешься.

— Так мне ж и вернуться надобно, — не успокоилась Варвара.

— Это верно, — согласилась Годана. И протянула ей что-то.

Пригляделась Варя повнимательнее: нож это оказался. Тот самый, которым недавно Годана зелье строгала. С ручкой резной да лезвием широким.

— Специально заговорённый, — продолжила женщина. — Что частичку жизни внутри сохраняет. До поры до времени.

И вдруг всхлипнула неожиданно. Горько.

— Думаешь, наверное, чего это я за сыном не отправлюсь? Решила, что малодушничаю?

Не думала ничего и схожего Варвара.

— Да только про наказание про ведьмовство не знаешь. За него ведь дух рассеивается, едва тело умирает. Исчезаешь просто, будто и не было тебя на белом свете. Будто и всё равно свету этому на тебя.

Взяла Варвара нож из руки Годановой. Повертела в руках.

— Ты сама должна, — тихо очень женщина проговорила. — Решиться. Ежели нет — я на тебя зла держать не буду...

Да только такая надежда в голосе Годановом почудилась Варе, что аж пережалось всё внутри.

Вес ножа на ладони ощутился. И лезвия чуждого холод. Знаки неизвестные линиями ровными на спинке самой. Будто в ухмылку переплетающиеся.

Сама собой у Варвары вздох получился.

Можно ль Ведьме верить?.. Не желает ли она из мести али ещё от чего Варвару погубить просто-напросто?..

А нож в руках всё поблескивает. Равнодушно решения Варвариного ожидает.

Знакомый чего-то узор Варе видится. Ёлки вышитые на ткани плотной. Рядами ровными. Помятые, правда. Да выцветшие. Хотя и не мудрено это — сколько уж времени прошло, покуда Варя сумку эту видела. Где как раз закалённый нож лежал, да семена маковые, да верёвка с лучиной. И оладьи, которыми анчутка прельстился, тоже здесь когда-то лежали.

А вот и дерево чудное — кольцом ствол у которого загнулся. Которое огнём давеча горело.

Навь это.

Встрепенулась Варя. Дёрнулась с земли — хватит уже валяться, холодная всё-таки. Кольнуло у неё в боку от этого — в правом, куда как раз удар ножом ведьминым пришёлся. Заныло да засвербело. Да вроде двигаться не мешает. Так что нормально.

В этот раз сразу Варя по сторонам огляделась. На случай ежели мёртвые на неё снова пойдут али лес целый. Нет, никакого движения. Только синь вокруг непроглядная, как если б бульоном наваристым кто ночь предрассветную залил. Да воздух металлом, как кровью пахнет.