Он выровнял машину. Погнал дальше. Мы ехали сначала по заснеженному участку дороги. Потом по очищенному. Мимо мелькали дома.

— Да это хулиганы, — я махнул рукой. — Местные алкаши. Пристали ко мне. Прикурить хотели. А встретиться с людьми не удалось. Так и не дождался.

Таксист недовольно покосился на меня. Подразумевал, что такие страсти не входят в тариф.

— А что же в милицию не обратился? — спросил он. — Таких надо сразу вязать.

Мы проскочили мимо памятника. Выскочили из городка, как пробки. Таксист мчался назад в Ленинград. На всех парах.

— Я вам доплачу червонец, — заверил я. — За беспокойство.

Теперь водила уже довольно хмыкнул.

Я уселся поудобнее. Водила включил печку в салоне. В ноги бил горячий воздух. Тепло, уютно.

Так, теперь можно подремать. Я устал, как собака. Уселся поудобнее. Откинул сиденье назад. Только прикрыл глаза, как таксист заметил:

— Это опять твои дружки, что ли?

Вот зараза. Я открыл глаза. Водитель посматривал в зеркало заднего вида.

Я оглянулся. Сзади ехали две машины. Быстро нагоняли нас.

Ну да, кто бы еще мчался по скользкой дороге с такой скоростью? Только мои недруги. Надо же, как я их разозлил.

— Так, это могут быть они, — кивнул я. — Что же они так ко мне пристали? Совсем с катушек слетели?

Таксист оглянулся. Выжал скорость, прибавил газу, угрюмо проворчал:

— Сейчас животики надорвут, прежде чем до нас доберутся.

Мы помчались вперед по ночной дороге. Она, как назло, как раз сейчас начала извиваться.

То и дело резкие повороты. Или они кажутся такими из-за высокой скорости? Я крепко держался за ручку. Ноги упер в пол.

Машины сзади чуть отстали. Потом снова начали нагонять. Моргали фарами, пытались обойти.

— Шалишь, дружок, — сквозь зубы процедил таксист. — Куда тебе? Не догонишь.

Мы вмиг домчались до Ленинграда. Я думал, что по дороге нас встретят гаишники. Но так никого и не увидел. Как назло. Когда надо, их днем с огнем не отыскать.

По обеим сторонам дороги зачастили фонари. Машины навстречу попадались одна за другой. Да и обгонять пришлось то и дело.

Я оглянулся. Шоферюга зверь. Сделал свое дело. Не дал обогнать.

Да еще и оторвался от преследователей. Ненадолго, конечно. Но, тем не менее, это тоже фора. Которой я немедленно воспользовался.

Сунул таксисту сторублевую купюру. Это намного превышало стоимость поездки.

— Останови у обочины, — приказал я. — Так, чтобы они не заметили. Я выскочу. И давай потом сам. Уведи их подальше.

Таксист посмотрел на деньги.

— Много, однако. Хотя, давай. За приключения и погоню.

Он прижался к обочине. Тормознул на заправке. На секунду.

Я тут же выскочил наружу. Отбежал к колонкам. Прижался к одной.

Такси рвануло дальше. Я постарался слиться к колонкой. Моя машина быстро скрылась за поворотом. Я стоял, не дыша.

Мимо пролетели еще две машины. «Москвич» и «Жигули». Мчались на дикой скорости. Хорошо, тут нет некурящего Домкрата.

Я постоял еще пару минут. Потом оторвался от ледяной колонки. Почувствовал, как замерз без куртки.

Надо срочно найти другое средство передвижения. Иначе задубею. Воздух в Ленинграде морской, влажный. Мороз ощущается хуже.

Подошел к дороге. Поднял руку. Стоял, ловил попутку.

Мимо проехал грузовик. Потом фургончик. Потом две легковушки, «Запорожец» и «Волга». Ни одна остановилась.

Я оглянулся. Заправка, кстати, стояла погруженная во мрак. Внутри никого.

Нет охраны, что ли? Или сторож спит? Пойти, разбудить, что ли? Вызвать такси через него. А то я тут скоро в снеговика превращусь. Щеки уже онемели от холода.

Мимо проехала еще одна машина. Желтый «Жигуленок». Тоже промчалась мимо.

Я от досады пнул бардюр. То есть, пардон, поребрик.

И тут «Жигуленок» тормознул. Проехал метров десять и внезапно остановился. Я побежал к нему. Распахнул дверцу:

— Шеф, подбросишь?

Внутри сидел парень в фуфайке, накинутой на тельняшку. На голове белая кепка, в зубах трубка. Ишь ты, какой импозантный.

— Садись, дружище, — процедил он сквозь зубы.

Едва я уселся, он рванул с места. Меня тут же вжало в мягкое сиденье. Этот шоферюга еще больший зверь, чем давешний таксист.