Валлония и Брюссель начали быстро исламизироваться. Жившие в Брюсселе фламандцы стали покидать его. Сейчас их осталось не более 70 тысяч на миллионный город, зато за последние десять лет население Бельгии за счет мигрантов выросло с 10 до 11 млн человек. В Брюсселе образовались большие районы, где не действуют ни бельгийские, ни европейские законы, а работает шариатское и криминальное право. Самый известный из них – Моленбек, превратившийся в рассадник криминала и экстремизма. Виновны в этом местные политики. Вот что поведал советник мэра Моленбека Айт Йеттинг: «Рядом с нами находится самая большая мечеть в Моленбеке, имам которой уже тридцать лет живет в Бельгии и не говорит по-французски. Он не знает страну и не хочет ее знать. Кого он воспитает? И таких имамов большинство. Главная вина за то, что Моленбек превратился в рассадник терроризма, лежит на франкоязычной Социалистической партии Бельгии. Двадцать лет социалисты правили Моленбеком, а местный мэр Филип Моро имел тесную связь с мечетями. Когда в конце восьмидесятых множество марокканцев и турок получили бельгийские паспорта, они получили и возможность голосовать. Социалисты стали немедленно заигрывать с ними. Они закрывали глаза на всё, что творится здесь. Филип Моро приходил в мечети, и имамы разрешали ему произносить пропагандистские речи прямо с кафедры (минбар). Он обещал мусульманам всё – пособия, бесплатные квартиры, лишь бы они голосовали за социалистов» [138] .

В итоге Бельгия преобразилась. Столица страны и ЕС ныне больше похожа на город в Магрибе, нежели в сердце Европы. Всюду арабы, реже – выходцы из других областей Азии и африканцы. Последние 12 лет самое популярное имя среди новорожденных мальчиков – Мухаммед. Христианские церкви пустуют, а мечети заполнены. В Бельгии, как и во всем Евросоюзе, церковь отделена от государства. Христианская церковь. Зато мечети и исламские образовательные центры финансируются из госбюджета. То есть фактически ислам признан в Бельгии государственной религией! А христианские храмы? «Для того чтобы их поддерживать официально, нам придется внести христианство в конституцию страны как государственную религию, а значит, придется выйти из ЕС. А ведь именно Брюссель является столицей Евросоюза», – пояснил Том ван Грикен [139] . Налицо дискриминация людей по религиозному признаку. В Бельгии официально не празднуют Рождество, оно под запретом. Там празднуют что-то вроде зимнего карнавала, но елок не ставят, потому что мигранты их жгут. Ван Грикен по сему поводу саркастически изрек: «Мы теперь празднуем «зимний фестиваль», чтобы не оскорблять чувства верующих мусульман. Слово «Рождество» запрещено!»

Но гораздо хуже другое. Бельгия, Брюссель и особый район Моленбек превратились в мировое гнездо терроризма. Вот что сказал по этому поводу известный бельгийский политолог профессор Пьер-Эммануэль Томанн: «Террористы всегда использовали преимущества географического положения Бельгии. Маленькая богатая страна с раздутым и неповоротливым бюрократическим аппаратом, отличные дороги, большие порты, трафик оружия, снисходительная полиция. А рядом огромные города – Париж, Лондон, Амстердам, и добраться до них можно за считаные часы. А главное – никакого контроля на границах. И если вам надо спрятаться, то лучшего места не найти» [140] .

С ним согласен бывший член Европарламента Филипп Клэйс: «Здесь очень привлекательная среда для международной организованной преступности. «Калашников» можно купить прямо на улице. Суды мягкие. Даже если полиция хватает преступника, то суд его отпускает: «О, давайте дадим ему еще один шанс! Он еще может исправиться. У него было тяжелое детство». Разумеется, позиция «добро пожаловать, террористы, главное, не совершайте преступлений в Бельгии» была неофициальной, но удобной, поскольку избавляла от ответственности. Начиная с убийства в 2001 году министра обороны Афганистана легендарного Ахмада-шах Масуда абсолютно все крупные мировые теракты так или иначе имели связь с Брюсселем, с районом Моленбек» [141] .

Бельгия, Брюссель, Моленбек – это крайние пункты губительного процесса. Но то же самое происходит во всех развитых странах Европы, где левые и либеральные партии, борясь за своего избирателя, создают режим наибольшего благоприятствования мигрантам, подвергая шельмованию и травле всех, кто ему противостоит. Процесс идет волнообразно, но неумолимо. Европейские лидеры, не страдающие особой любовью к человечеству, упорно проводят политику массовой миграции, которая выгодна им, хоть и убийственна для их народов и стран. К левым и либералам присоединились правоцентристские партии Европы. «Мама Меркель», как называют канцлера ФРГ мигранты, широко распахнула для них двери страны, хотя она возглавляет не левую или либеральную партию, а Христианско-демократический союз. Этот феномен объясняется тем, что в процессе «мигрантизации» Европы заинтересована брюссельская евробюрократия и стоящая за ней теневая глобалистская элита, в основном англосаксонская.

Ныне в Европе за массовую «цветную» миграцию выступают около сотни неправительственных организаций (НПО), бoльшая часть которых спонсируется Евросоюзом, фондом Джорджа Сороса «Открытое общество» (за которым стоит могущественный Фонд Рокфеллеров) и вашингтонским Институтом миграционной политики. Есть даже их совместный доклад «Как частное спонсорство может содействовать размещению беженцев в ЕС?». Самые известные НПО Сороса в Европе – это «Платформа международного сотрудничества нелегальных мигрантов», выступающая за расширенный доступ беженцев к социальным услугам и юридической защите, и якобы экологическая организация Oxfan. Во многом благодаря их усилиям во время миграционного кризиса в 2015 году удалось организовать и разместить более миллиона беженцев. В каждом городе их ждали удобные помещения, их встречали волонтеры с халяльной едой и водой, игрушками, теплой одеждой.

Потоки мигрантов и беженцев из Азии и Африки направляет в Европу глобальная космополитическая элита США и ЕС – «люди Давоса», как их назвал выдающийся американский политолог и культуролог Сэмюэл Хантингтон, выдвинувший в 1990-х годах теорию грядущего столкновения цивилизаций. По его словам, эти люди «контролируют практически все международные институты, многие правительства мира, а также значительную долю мировой экономики и военного потенциала». Они «имеют мало потребности в национальной лояльности, рассматривают национальные границы как препятствия, которые, к счастью, исчезают, и рассматривают национальные правительства как остатки прошлого, чья единственная полезная функция заключается в том, чтобы оказывать содействие их глобальным операциям».

Вот что сказал об этом бывший член Европарламента Филип Клэйс: «В Евросоюзе идет великая битва за национальный суверенитет отдельных стран. ЕС видит в массовой миграции средство контроля над своими членами. Евробюрократы ненавидят концепцию национальной идентичности. Отсюда идея засунуть в Европу как можно большее количество мигрантов и тем самым навсегда уничтожить понятие национальной идентичности и отобрать суверенитет отдельных стран, оставив им только административные функции. Чем больше будет увеличиваться миграция, тем легче для бюрократов ЕС контролировать строптивые страны, вроде Венгрии, принудить их брать определенную квоту беженцев и кормить их, даже если у венгров нет средств кормить собственных нищих» [142] .