А вот Нанако меня немного беспокоит — она на полном серьезе считает, что я хочу захватить мир. Стоп, а разве не этого я хочу?!

— Юко-тян уже совсем большая, — заметила секретарь.

— Наследственность! — глубокомысленно заметила Хэруки. — Сакамото-сан тоже вырос нереалистично-быстро. Я полагаю, что у него какая-то редкая мутация, но Иоши запретил мне ставить опыты на наших питомцах.

— Питомец — это друг, а не лабораторный материал, — кивнул я.

Я же знаю, что мутации не причем, просто во Вселенной существует немножко волшебства. Но мне оно не поможет — всё сам и при помощи других людей.

— Куда вы сегодня едете? — спросила лучшая девочка.

— В Киото, — ответила Нанако. — Гайдзин-Кармак хочет похвастаться прогрессом.

— Надо взять с собой Чико, — решил я.

— Нехорошо мешать ей учиться, — не одобрила Хэруки. — Тем более что осталась всего неделя!

Дебильная у нас тут система все-таки: учебный год заканчивается в конце марта, а уже в апреле начинается снова. Из-за этого мы все уже третьеклассники, но я решил, что походить в третий класс апрель и май будет достаточно, подарив себе полный безделья июнь. Нанако из-за этого тоже не ходит в школу, я ведь не могу обойтись без ее незаменимой помощи. А вот Хэруки в школу ходит исправно, и будет ходить еще неделю.

— Все равно Чико сдаст экзамены без труда, — успокоил ее я. — Извини, но лучше я возьму ответственность за пропущенный ей учебный день, чем буду страдать от того, что она на меня дуется — ты же знаешь, как сильно ей нравится 3D. Рано или поздно она узнает, что я ездил в отдел перспективных разработок без нее.

— Что ж, логика в этом есть, — вздохнула Хэруки.

— Не переживай, Хару-тян, Чико-тян очень умная, и точно получит высший балл на экзаменах, — Нанако, как и ожидалось, на моей стороне!

— Насчет экзаменов я совсем не переживаю, — покачала головой лучшая девочка. — Я переживаю, что из нее вырастет копия Иоши, которая будет ходить в школу когда хочет!

— Я ведь не просто так, а работаю! — поспорил я.

— Поэтому ты весь вчерашний день валялся в постели под кондиционером, ноя о том, что для того, чтобы вытащить тебя из дома в такую жару нужна очень серьезная причина? — задала она неудобный вопрос.

— Я дописал последнюю книгу о магической академии!

— Ты дописал ее еще на прошлой неделе!

Хэруки посмотрела на разрисованные жующими бамбук потешными пандами часы на стене и поднялась из-за стола:

— Мне нужно собираться в школу. Хорошего вам рабочего дня, — как ни в чем не бывало пожелала она и пошла наверх.

Мы ведь не ругаемся, мы — шутим.

Закинув в рот последний пирожок, я допил чай — Нанако к этому моменту успела разобраться со своим — помыл посуду («Ты — гостья, Нанако, поэтому прямо запрещаю тебе помогать!»), и мы вышли из дома.

Ух, жарища! Японское лето — самое бессердечное время года из всех. А ведь впереди июль и август, которые еще жарче. Почти всё прошлое лето я от него прятался в Америке, снимая кино, но теперь придется терпеть. Кроме нескольких дней с 12 по 23 июля, когда меня повезут в Швецию, на математическую олимпиаду. О подготовке уже никто и не заикается — наконец-то поняли, как работает Иоши. Ну а по возвращении соберу всех своих, и двинем на Окинаву — там тоже жара, но хотя бы море есть. И вообще, на курортах жара воспринимается совсем по-другому!

Поздоровавшись с открывшим для нас дверь Бунта-саном, проигнорировал стоящую неподалеку машину охраны — поедут за нами — забрался в лимузин, не удержал облегченный вздох и похвалил Нанако:

— Спасибо, что подкрутила кондиционер.

— Хе-хе, я уже давно поняла, какая температура в какое время года для вас наиболее комфортна! — счастливо хихикнула она.

Что бы я без нее делал?

— К дому, Бунта-сан, — попросил я.

Да, эти двадцать метров можно пройти и пешком, но не по такой жаре же!

В этот момент на «наш» мост въехал другой лимузин — это за батей и Сэки-саном.

— Тараньте, Бунта-сан! — обрадовался я. — Проверим, чей лимузин крепче!

— Простите, Иоши-сенсей, это небезопасно, — расстроил меня водитель, аккуратно съезжая на обочину у нашего дома и пропуская «конкурента», который отправился дальше, к дому Сэки — начальство подбирают в последнюю очередь.

— Извините, Бунта-сан, неудачная шутка, — стало мне немного стыдно.

— Ничего, я понимаю, — улыбнулся он мне в зеркало заднего вида. — Извините, что не прислушался к вашей просьбе.

Говоришь японцу «делай харакири», а он извиняется за то, что не может — потешный менталитет, конечно.

Оставив пиджак в лимузине, я выбрался на жару, неприязненно поморщился на палящее с небес солнце — и это ведь раннее утро, что же будет днем? — и направился к дому, ощущая как с каждым шагом спина покрывается потом.

Из кошачьей дверцы вальяжно вылез Сакамото-сан, и, не удостаивая меня вниманием, потопал к сараю — у него за ним, в кустиках, оборудована «секретная» лежанка. Чико постаралась, которой надоело вычищать землю из шерсти кошака.