— Тоже рад тебя видеть, — вздохнул я и открыл дверь своим ключом.

Да, переехал, но это ведь наш, семейный дом. В достроенную батей на окраинах «дачу», я, например, вхожу только после получения разрешения, равно как и на чердак дома этого — теперь он целиком в распоряжении Чико, как старшего ребенка в семье.

Из столовой почти синхронно выглянуло три головы: батя — к костюме, ясен пень, мама Хомура — в кимоно, она же домохозяйка, ей никуда не надо — и сестренка. В летней школьной форме старшеклассницы в виде темной матроски с красным галстуком выглядит супер-мило. Малыши, видимо, спят на втором этаже — у мамы есть «видеоняня», подключенная к экранам в столовой, гостиной и их с батей спальне. На чердаке тоже есть экран — Чико же не могла не попросить себе такую штуку. Живая няня, конечно, тоже есть — целых две, трудятся посменно, и у них просто пугающая квалификация с соответствующей зарплатой. «Одзава достойны лучшего!» — последнее время это любимая батина поговорка.

— Я принес благую весть! — после приветствий и обнимашек, усевшись за стол, заявил я. — Отдел перспективных разработок…

— Мама, можно я пропущу сегодня школу? — тут же все поняла сестренка.

Какая умница, как и ожидалось от старшеклассницы.

— Уверена, что это не может подождать до выходных? — спросила мама Хомура.

— Пап… — попыталась было прибегнуть Чико к секретному оружию.

— Ой-ой, еще немного, и я опоздаю на работу! — совсем нереалистично схватился за голову батя, чмокнул в губы жену, дочь — в потешно надутую щечку и быстро свалил, не забыв на ходу бросить мне. — В семь часов ужин с губернатором и мэром, не забудь.

— Нанако не даст забыть, — успокоил его я.

— Возвращайся! — ритуально велела ему мама Хомура.

Дверь хлопнула, и Чико умоляюще посмотрела на меня. Отмазать, да?

— У Чико — великолепный талант по поиску технических недоработок, — даже и не соврал я. — Во многом благодаря ей релиз «Махоутокоро» был столь успешным — существует целая прослойка людей, называющих себя «охотниками на ошибки». Они поддерживают связь через «Клуб Нинтендо», и, когда выходит очередная игра, они закапываются в нее на многие недели в поисках способа «сломать» игру. С «Махоутокоро» они потерпели сокрушительное поражение. Наши трехмерные продукты — это новое слово даже не в жанре, а в индустрии, и «ломать» их гораздо проще стандартных игр…

— У меня начинает болеть голова, — поморщилась мама Хомура. — Что ж, если помощь Чико-тян тебе действительно необходима, мне остается только смириться, — посмотрев на дочь, придавила ее взглядом. — Но если ты провалишь первые в твоей жизни как старшеклассницы тесты, больше я не разрешу тебе прогуливать.

— Спасибо, мама! — обрадовалась Чико и чмокнула мать в щеку. — Вот увидишь — я не подведу! Братик, подожди, мне нужно переодеться, — и направилась наверх, менять летнюю школьную форму на что-то более утилитарное.

— Спасибо, братик! — как только мы покинули дом, поблагодарила переодевшаяся в синий сарафан и собравшая волосы в косу Чико. — Теперь у меня будет еще один козырь для шуток над Хиро-куном.

Любит она его дразнить. Да всех любит — в этом мои близкие женского пола удивительно похожи.

Совсем недавно мне удалось прервать свою пагубную зависимость от вертолета, достигнув транспортного суверенитета. Цена вопроса — семь наших миллионов. Остальное вложили расположенные в Уцуномии юридические лица, которым для работы нужно скоростное сообщение со столицей и Японские железные дороги. Само собой, акция не благотворительная — каждый инвестор получает кусочек доходов. Да, у Уцуномии теперь есть Синкансен! Город вообще меняется пугающе быстро — окраины разрастаются, часть кэйрэцу открыла здесь филиалы, а недвижимость растет в цене вместе с населением.

К строительству ветки (к первичным, низкоквалифицированным работам) привлекали бывших бандитов, в рамках кампании по их интеграции в общество. Смешно, но мне пришлось договориться с несколькими тату-салонами, которые будут сводить с кожи проигравших в борьбе за существование якудз характерные татуировки. В связи с этим возникла проблема — без следа их убрать не получится, поэтому к людям с характерными шрамами окружающие относятся подозрительно. Но хотя бы в общественные бани и кафе пускают — якудзоиды рады и этому.

Выбравшись из лимузина на вокзале, полминуты подождали прибытия поезда и забрались в вагон, часть которого забронирована для нас и тройки телохранителей. Этнические японцы — честь защищать нас делегировать неграм, разумеется, не разрешили.

Но на территории США меня будет охранять мистер Сойер — этот чернокожий брат прекрасно показал себя во время покушения на Айс Куба, поэтому батя купил ему дом и взял на долгосрочный контракт. Сейчас он охраняет Стэна — не плевать же ему в потолок в ожидании меня, теряя квалификацию. А еще за ничегонеделание зарплату японцы платят только дедам из парламента. Впрочем, в этом мы не сильно отличаемся от остального мира.

В вагоне мы не одни, но едущие по делам в Токио земляки ко мне привычно не лезут, уважая личное пространство и ограничиваясь уважительными поклонами издалека и приветливыми улыбками. Кивать и улыбаться в ответ совсем не трудно. Нанако привычно смотрит на пассажиров пристальным взором — как бы следит, чтобы они относились ко мне с должным почтением. Такая смешная!

Давненько я не ездил в Токио на поезде, поэтому, когда мы стремительной ракетой выехали на окраину, не без удовольствия отметил изменения. Да, пустого пространства и раньше было почти не найти, но теперь там, где раньше стояли редкие обшарпанные домики, склады и жиденькие леса, раскинулся частный сектор с вкраплениями офисно-производственных многоэтажек, парков и скверов. Новый элитный жилой район возводится «Одзава девелопмент» на паях с тремя другими застройщиками — одни мы такую штуку не потянем, поэтому наш ручной парламентарий Такерада навел нужные связи. Направление перспективное — тут же железная дорога, чистый воздух и совсем близко ездить на работу в Токио или Уцуномию. Кризис кризисом, но состоятельных людей в Японии все еще полно, и им помогает почти беспроцентная ипотека. Последняя не нами придумана, оставшись со времен экономического процветания. Немного раздражает, что правительственные деды от нее не отказались — «перегретый» рынок недвижимости во многом причиной кризиса и стал, но слишком многим придется разориться, если этот механизм починят. Гребаная коррупция приносит простым людям слишком много проблем. Делать нечего — приходится встраиваться и извлекать прибыль, часть ее распределяя по собственным работникам в ожидании нефтепровода, с которым кризис потеряет силу.