Буцефал тоскливо посмотрел на подарок Аристотеля.

– Да, мудрец прав...
– грустно ответил кентавр.
– Я давно думаю об этом. И сердце разрывается от боли. Помнишь: без жестокости отвага! Так я учил тебя... А что вышло? Наш освободительный поход против восточных тиранов превратился в резню. Ты уничтожаешь целые города. Ты убиваешь близких товарищей, которые смеют тебе перечить. Тебе всюду чудятся заговоры. Честолюбие перешло в тщеславие, смелость - в безрассудство, гордость - в манию величия... Ты сам задушил всё лучшее. чем наградила тебя Природа.

– Замолчи!
– гневно воскликнул Александр.
– Я сын Бога! Мною руководит высшая сила! Если будешь мешать, я и с тебя шкуру сдеру!

– Не стоит утруждать себя. Я ухожу сам. Меня убил яд совести...

Кентавр протяжно вздохнул и закрыл глаза.

Александр бросился к нему на шею.

– Буцефал! Не покидай меня! Не смей! Я приказываю!

Он ощутил холод, который разливался по телу кентавра, и громко, не стесняясь слез, зарыдал.

К вечеру Никита и Патрик остались одни. Утомлённый впечатлениями дня, Треверс отправился спать, а Зеленков сказал, что должен как следует накормить и обмыть Патрика.

– Ты сможешь начертить план острова?
– спросил кентавр.
– Я ведь специально сделал так, чтобы он показал нам свои владения.

Никита нарисовал прутиком на песке большой овал, сделал пометки.

– Вилла, подсобные помещения, конюшня. Тут, по-моему, аэродром.

– Здесь, в бухточке, пристань, - указал копытом Патрик.

– Да? Я и не заметил.

– Там стоит морской катер. Если уходить - только этим путём.

– Наверно, охрана караулит.

– Посмотрим... Спешить не будем.

Сгущались сумерки. Ночные цветы источали резкие ароматы. Грустно запела какая-то птица.

– Скажи, - спросил Никита, - а у нас на Руси были до тебя кентавры?

– А как же, - усмехнулся Патрик, - Конёк-Горбунок...

– Нет, серьёзно!

– Ложись на сено. Полетим в Х век.

Зеленков плюхнулся на мягкий, душистый стожок. Патрик расположился рядом...

Видение четвёртое. ОБЛАК.

Лохматые, корявые тучи неслись над ночной степью. Порывы ветра волновали белые косы ковыля. На горизонте полыхали молнии. И каждая вспышка небесного огня заставляла вздрагивать лошадей, трусливо жаться друг к другу.

Мальчишки, которые пасли княжеский табун, тоже сгрудились у костерка, тревожно глядели на зарницы.

– Ишь, Перун балует!
– сказал шустрый белобрысый парнишка.

– Плюнь, Добря, три раза через плечо, - торопливо посоветовал другой, худощавый, щербатый.
– А то Перун ударит своей горячей десницей!

Добря встал, повернулся и со смаком плюнул, как советовал друг, угодив при этом ему в глаз.

Мальчишки засмеялись, не так боязно стало.

Только один отрок, ладный, широкоплечий, лежал в стороне, закинув руки за голову. Он смотрел вверх и ждал, когда в прорехе между чёрных туч мелькнёт его звезда.

Когда-то учитель, грек Арефа, показал ему эту яркую золотую точку на ночном небе и сказал: "Покуда она светит, удача будет сопутствовать тебе!"

– А правда, что Владимир - сын князя?
– тихо спросил Добря.

– Говорят...
– так же шёпотом ответил Щербатый.

Испуганно захрипели кони, затопали копытами, зафыркали.

Владимир вскочил, поднял с земли лук и стрелы.

– Пойду гляну. Может, волк подкрался.
– И скрылся во мраке.

Он обошёл табун несколько раз, пристально всматривался в темноту. Нет, не светятся жадные глаза серого татя. Почудилось, наверно.

– Княжич, княжич, - услышал Владимир за спиной таинственный, вкрадчивый голос.

Мальчик обернулся - рядом стоял белоснежный, стройный жеребец.

– Чур меня! Чур!

– Не пугайся. Я - кентавр. Слыхал про такое чудо?

– Да. Грек Арефа сказывал свою сказку. Так то быль, значит?

– Выходит, так.

Владимир оглядел коня. Хорош! Ох, хорош!

– Как звать тебя?

– Облак.

И впрямь - лёгок и бел, словно пух небесный.

– Почему от людей таишься?

– Не время мне объявляться. Мой предок служил твоему прадеду Олегу. Премного ему в бою помогал, всяки хитрости ратные советовал. Недаром князя Вещим звали.

– Знаю про это.

– Конь тот большое влияние на князя имел. Оттого жрецы, которые вашим богам служат, решили его извести.

– Чем же он мешал?

– Учил князя, что нельзя в деревянных идолов верить, людей и животных в жертву им приносить. Плохой бог, если он крови требует! Оттого и Русь разобщена, что каждый своему истукану поклоняется. Это сейчас кучки половцев на вас нападают - вы отбиваетесь. А когда объединит степняков страшная идея наживы - трудно вам будет!