Оказалось, что выброс огромного количества ДДТ в окружающую среду в борьбе с клопами был довольно глупым решением. Он прочно вошел в саму ткань нашей жизни, и мы только сейчас начинаем это осознавать. Несмотря на то что в 1972 году в Соединенных Штатах запретили использование ДДТ, в организме каждого человека, живущего сейчас в США (включая детей, родившихся после запрета), присутствуют следы ДДТ. Период полураспада ДДТ в воде составляет 150 лет, это означает, что ДДТ, покрывавший полы и стены домов, которые мы опрыскивали от клопов в 1940-х годах, оказался бы в совершенно стабильном состоянии в воде из наших ведер для швабр. Когда ведра опустошались, ДДТ попадал вместе со сточными водами на очистные сооружения или прямо в наши реки и океаны, где он начинал накапливаться в телах рыб и других водных животных. Некоторые из этих рыб, пропитанных ДДТ, оказались на наших обеденных тарелках, что привело к накоплению химиката в наших собственных тканях, где он остается до самой смерти. Матери могут передавать следы ДДТ своим детям через грудное молоко, поэтому избежать попадания ДДТ в организм практически невозможно даже сегодня. Хуже того, ДДТ вызвал эпигенетические изменения у женщин, подвергшихся воздействию этого химиката, которые передаются их детям и внукам. И эти изменения напрямую связаны с ростом ожирения, которое коррелирует с ростом рака груди у женщин, чьи предки подвергались воздействию ДДТ по линии . "То, чему подвергалась ваша прабабушка во время беременности, например ДДТ, может способствовать резкому увеличению вашей предрасположенности к ожирению, и вы передадите это своим внукам в отсутствие какого-либо дальнейшего воздействия", - говорит Майкл Скиннер, эксперт по эпигенетике из Университета штата Вашингтон. Люди не только проигрывают войну с клопами, но и наши сверхинтеллектуальные технологические решения по борьбе с ними приводят к тому, что мы отравляем себя и своих внуков".

В этом и заключается проблема, когда мы считаем человеческий интеллект чем-то особенным и полагаем, что особенность - это хорошо. Человеческое познание и познание животных не так уж сильно отличаются друг от друга, но там, где человеческое познание более сложное, оно не всегда приводит к лучшему результату. И в битве Барсиа против Сантино, и в битве клопов против ДДТ сложное, человеческое мышление проиграло. Это то, что я называю парадоксом исключительности. Это идея о том, что, хотя люди действительно исключительны в плане познания, это не значит, что мы лучше других животных в игре жизни. На самом деле, из-за этого парадокса люди могут быть менее успешным видом именно из-за нашего удивительного, сложного интеллекта.

Сложность F*ck

Что именно означает "успех", когда мы говорим об эволюции? Эволюционный успех может означать, что вид остается относительно неизменным в течение длительного периода времени благодаря эффективному биологическому дизайну. Или это может означать, что он распространился по всему миру в огромных количествах. По любому определению, если вы хотите посмотреть на примеры "эволюционного успеха" в животном мире, то в каждом случае побеждает простое познание, а не сложное, похожее на человеческое. Давайте на секунду поговорим о вашей толстой кишке. Возможно, вы уже знаете, что человеческое тело наполнено (и покрыто) бактериями. На самом деле, в вашем теле обитает равное количество бактерий и человеческих клеток - около 38 триллионов. Клетки бактерий на порядок меньше человеческих, поэтому кажется, что вы в основном человек. Но это не так. В лучшем случае вы наполовину человек. Большинство этих бактерий живут в вашей толстой кишке. Каждый раз, когда вы какаете, вы выбрасываете миллиарды бактерий; половина вашего кала состоит из бактериальных клеток. На самом деле, в вашем утреннем кале больше бактерий, чем людей, живущих на нашей планете. Сейчас на Земле живет пять миллионов триллионов триллионов бактериальных клеток - это больше, чем звезд во Вселенной. Просто исходя из цифр, становится ясно, что бактерии - самая успешная форма жизни, которая когда-либо существовала. При этом они, как ни крути, являются формой жизни, лишенной чего-либо сложного в познании.

Но даже если отбросить очевидных чемпионов эволюции (например, прокариотов, таких как бактерии) с точки зрения численности и посмотреть, какие виды дольше всего существуют в своем нынешнем виде, мы снова обнаружим, что простое мышление превосходит сложное, даже когда речь идет о более крупных и умных видах позвоночных. Рассмотрим крокодилов. Предки крокодилов, аллигаторов, кайманов и так далее, впервые появились около девяноста пяти миллионов лет назад - в середине мелового периода. Это означает, что крокодилы загорали на берегах рек, когда мимо проплывали T. rex, велоцирапторы, трицератопсы и все остальные виды из Парка Юрского периода. Крокодилы благополучно пережили глобальное массовое вымирание, которое уничтожило три четверти всех видов на Земле, включая динозавров.

Крокодилы - это, пожалуй, самый успешный вид крупных позвоночных, который когда-либо существовал. И все же крокодилы, как и большинство рептилий, не слишком славятся сложным познанием. Хотя они демонстрируют игровое поведение и даже используют инструменты, они не являются блудливыми решателями проблем. Они не демонстрируют ничего похожего на эпизодическое предвидение, каузальные выводы, теорию разума или любые другие сложные навыки, которые мы находим у людей. Возможно, это связано с ошибкой выборки: насколько мне известно, лабораторий по изучению крокодилов не существует. Я не могу представить себе много университетских исследовательских лабораторий, готовых позволить группе студентов-психологов засунуть крокодила в аппарат фМРТ. Но это и не важно. Крокодилы прекрасно обходятся без всех этих когнитивных навыков. Потому что иногда меньше - значит больше, с точки зрения когнитивных способностей.

Чтобы понять, насколько эволюция равнодушна к сложности, рассмотрим судьбу морского сквирта. Морские сквирты - это морские животные из подсемейства Tunicata. Существует около 2 150 различных видов. В своей личиночной стадии они очень похожи на головастика. У них есть голова и хвост, а также спинной мозг с маленьким миниатюрным мозгом, который помогает им плавать. Когда они достигают зрелости, то прикрепляются к куску скалы. Затем они переваривают свой мозг и спинной мозг и проводят остаток жизни на этом камне, питаясь фильтрами. Это естественный отбор, который пришел к выводу, что лучший путь к успеху для морской гадюки - это активное устранение любого шанса на мышление. Потому что, как я уже утверждал в отношении людей, сложное познание может быть экзистенциальной помехой.

Простые организмы (от бактерий до морских котиков и крокодилов) миллионы лет побеждали в игре естественного отбора, не нуждаясь в сложном познании. Это говорит о том, что простые когнитивные черты, такие как скучное старое ассоциативное обучение, которое мы находим у клопов, имеют непревзойденный послужной список, когда речь заходит о создании успешного поведения. Собака Люси из первой главы использовала ассоциативное обучение, чтобы понять, что трясущиеся ветки ольхи, которые мы видели во время прогулки по лесу, могут указывать на опасность. И она, и я застыли на месте, увидев эти ветки. Возможно, благодаря моим способностям специалиста по причинам я глубже понял причину движения веток, но последующее поведение Люси и меня было идентичным. Естественному отбору не важен уровень сложности, на котором возникла наша бдительность, важно лишь то, насколько эффективно она сохраняет нам жизнь.

Наши человеческие способности к каузальному умозаключению выглядят впечатляюще, и то, что мы являемся специалистами в области "почему", помогло нам достичь многого, но каузальное умозаключение - новичок на этом поприще. Он должен просуществовать еще добрый миллиард лет, прежде чем мы сможем считать его надежным когнитивным решением, способным соперничать с ассоциативным обучением. А поскольку прогностическая близорукость поставила наш вид под неминуемый риск вымирания (например, в результате изменения климата, ядерной войны или экологического коллапса), крайне маловероятно, что наш вид просуществует еще тысячелетие, не говоря уже о миллиарде лет. Древние наскальные рисунки териантропов на Сулавеси стали пророческим символом нашей собственной судьбы; они свидетельствуют о наших сложных размышлениях о морали и смысле жизни. И все же сами рисунки начинают исчезать. Просуществовав сорок тысяч лет, они сейчас стремительно разрушаются, отслаиваясь из-за засух и высоких температур, вызванных антропогенным изменением климата.