— Нам тут птичка напела, что он обязан Вам своей головой, после всего того, что Вы для него сделали, — опередил меня своей несдержанностью Гейл, запивая еду манговым соком, от чего получил пинок под столом от брата. — А что я такого сказал? Это ведь правда, — пробубнил он Кайлу, но тот лишь театрально хлопнул ладонью себе в лоб.

— Хочешь освободиться, Со Джун, от клятвы присяги мне? — Тарос перевёл взгляд синих глаз на генерала. — Как пожелаешь, — он махнул в воздухе одной рукой, невидимо разрывая контракт. В подтверждению этому чуду где-то вдалеке прогремел гром. — Отныне ты волен делать всё, что пожелаешь. Что-то ещё?

— Вот так просто? — не мог поверить в слова своего когда-то бывшего наставника генерал Кан.

— Да, но давайте обойдёмся без фанфар и ковровой дорожки, — заправив назад чёрно-синие волосы, мужчина гортанно засмеялся. — Не могу понять твоё удивление, парень. Ты разочарован? Думал, что придётся умолять? Мне не нужна твоя служба по принуждению: ты и так будешь служить мне добровольно, да ещё и с таким приятными бонусами, — бог обвёл взглядом всех присутствующих. — В итоге я всё равно получу своё. Так что я спрошу снова: что-то ещё или на этом ваши условия заканчиваются?

— Вы знаете что-то о брачных кольцах? — постаралась спросить это максимально беззаботно, но голос всё равно дрогнул на последнем слове. — Мы искали их здесь, но… в итоге нас лишь одурачили. Не буду ходить вокруг да около, раз мы теперь в одной связке, и скажу прямо: моя цель найти их и уничтожить.

Информацию о кольцах мы получили из допроса полковника Вихора. Нехотя, но он сознался, где их стоит искать. Это же какими мы были идиотами, раз повелись на весь этот хорошо спланированный спектакль. Я злилась больше на себя, чем на остальных.

— Но как так?.. — решимость моих слов поразило Тефелию. Все поняли, что я имела ввиду. — Это ведь значит конец. Не слишком ли это будет жестоко для вас?

— Для тех, кто достиг вершины пищевой цепи и воспользовался своей властью в убыток человечеству, больше не существует милосердия, — сказала я как можно бесчувственней.

Богиня красоты понимающе кивнула и, кажется, в её глазах я увидела долю уважения. Я не спешила раскрывать свои карты, но мне нужна была помощь, так что информацию нужно было давать порционно.

— Эти кольца — символ крепости семейных уз, — нежность голоса Тефелии смягчала жестокость её слов. — Их куют сами циклопы, и разрушить может лишь Сила. Это не просто украшения, они позволяют связывать супругов на ментальном уровне воедино.

— Как раз об этом… — вмешалась я, понимая, что хочу поскорее разрушить связь с Адамом и прекратить ненасытные астральные встречи с ним. — Есть вероятность как-то повлиять на кольца на расстоянии, не зависимо от того, где они находятся?

Жена владыки океанов грустно покачала головой, тем самым говоря, что это впредь невозможно. Никто не знал, где находились эти кольца, и оставалось загадкой, почему Вихор направил нас сюда. Возможно, он решил нас таким способом запутать или, что ещё хуже, действовал по своему какому-то личному плану.

По возвращении в Парник мне это предстояло досконально выяснить. Меня стали терзать смутные сомнения, что Адам всё это подстроил. Добровольно отдав полковника Вихора в плен, он мог опередить нас не на один, а сразу на несколько шагов. Это было вполне в его стиле. Учитывая то, что при недавней встрече он просил меня отдать ему Тароса, мои догадки могли быть верными. Кажется, мозаика в моей голове стала складываться только сейчас.

— Мы поможем найти эти кольца и даже уничтожить их, — подытожил разговор Тарос. — Что-то ещё?

Если в реальности нет победителей, и это всё лишь игра, то я обязана встать на сторону героев. Пусть моя тень соединена с Его тьмой, и неважно, насколько сильной сейчас я стала и ещё стану, но главное — победить.

Я протянула руку Таросу — он сжал её в сделке. Где-то над нашими головами раздался раскат морского шторма — признак нерушимости договора. Теперь дело оставалось за малым — убить своего отца, убить Крона. И только тогда я буду на шаг ближе к нежеланной цели.

Когда живёшь так долго, становишься равнодушным ко многим вещам: к еде и музыке, к смене сезонов, к притворству дружбы и даже к лести со стороны своих поданных. Всё это — бесчисленное количество повторений, которые перестали нести для меня хоть какое-то значение. Тебя окутывает пустота, от которой невозможно избавиться. Если в полной мере осознать смысл всего сказанного, то становится противно от себя и от жизни в целом. И только тогда бессмертие не кажется чем-то таким уж желанным. Оно становится проклятьем.