— Забудь обо всем этом. Я хочу знать о тебе. Только о тебе.

— На самом деле, особо не о чем рассказывать. — Храбрость укрепила мою решимость, когда Артур ободряюще улыбнулся.

«Ладно... я думаю, мы говорим. По правде говоря, впервые за восемь лет».

Пытаясь укротить свое сердце от нервного удара на первом свидании, я глубоко вздохнула.

— Я полагаю, в двух словах, я осуществила те мечты, которые поставила перед собой. Получила высшее образование и степень ветеринара. Я… — прервав себя, махнула рукой. — Ты все это знаешь. Я чувствую, что повторяюсь.

Я ткнула палочками в его сторону.

— Как насчет тебя? Я хочу знать о тебе.

Арт пожал плечами.

— Тюрьма. Месть. Это все, что можно обо мне узнать. — Его слова были простыми, но его взгляд был сложными.

Покачав головой, я грустно улыбнулась.

— Не правда. Где ты научился так готовить? Кто-то тебя научил?

Мое сердце сжалось, когда я спросила. Я знала, что он не спал с другими женщинами из-за привязанности, но мог быть кто-то — друг, — кто заменил меня в каком-то качестве, если не во всем.

Артур засунул в рот лапшу, не торопясь жевать. Чем дольше он заставлял меня ждать, тем сильнее росли мои подозрения.

«О, боже, у него есть кто-то».

Его глаза потемнели.

— Ты спрашиваешь, научила ли меня этому женщина, верно?

Я вздрогнула.

«Да».

— Нет. Я просто... в тебе столько всего, что я упустила. Скажи мне что-нибудь… что угодно.

«Скажи мне, что никто другой, кроме меня, не имел значения».

Он провел рукой по волосам, поморщившись, когда его пальцы нащупали шишку от сотрясения мозга.

— Хорошо... я успокою тебя, —скривил губы Арт, намеренно оставляя меня в подвешенном состоянии.

— И… — я наклонилась вперед, тяжело дыша, ожидая его следующего слова.

— Я ходил на уроки тайской кулинарии, —Арт сунул в рот росток фасоли.

— Ты ходил на уроки?

«Хм. Не совсем то, что я ожидала».

Наклонив голову, я ждала, что он продолжит.

— Когда?

— Несколько лет назад.

Подергиваясь под моим укоризненным взглядом, он продолжил:

— Когда «Чистая порочность» работала гладко, и мои сделки, наконец, приносили дивиденды, у меня возникла эта ненасытная потребность бежать. Все шло вперед, жизнь наладилась, и я чертовски ненавидел это, потому что чувствовал, что предаю твою память. — Его голос стал тише. — Я часто оказывался в аэропорту, смотрел на вылет рейсов и задавался вопросом, если бы я просто отключил свои мысли, то мог бы каким-то образом преследовать твой призрак по разным континентам.

Мое сердце разлетелось в пыль.

— Артур.

Он меня не слышал. Бросив мне самоуничижительную улыбку, Арт сказал:

— В тот день я не мог вернуться в «Чистую порочность» или в новый особняк, который купил за наличные. Я чувствовал себя мошенником — будто моя жизнь больше не была моей. Итак, я прыгнул на следующий вылетающий самолет.

Мой язык был как кирпич.

Наши взгляды встретились, его взгляд был тяжелым от прошлого.

— Я даже не знал, куда направляюсь, пока мы не приземлились в Бангкоке, в Таиланде. У меня не было ничего из вещей, и только недавно отчеканенный паспорт в кармане… — Его голос стих, вновь переживая те моменты исследования. — Я хотел испытать азарт, свободу. Но все, что чувствовал, — было одиночество.

Арт опустил голову, длинные волосы закрывали глаза.

— Мне было так чертовски одиноко, Клео.

От внезапной муки в его голосе у меня застыла кровь в жилах, и каждый дюйм моего тела захотел обнять его. Артур звучал так, словно верил, что одиночество может вернуться. То, что у нас было, исчезнет, оставив его без средств к существованию.

Нет ничего, что может быть хуже.

— В итоге я пробыл там три недели. Я делал все, как обычно. Путешествовал, затерялся в одном из самых оживленных городов мира, но что бы я ни делал и что бы ни видел, я все еще был один, и мне было не с кем этим наслаждаться. В конце концов, мне пришлось признать, что независимо от того, где был, сколько у меня было богатства или с кем общался, я никогда не остановлю то, что не смогу изменить.

— И что это было? — тихо спросила я.

Он сделал глоток воды, и единственная капля соскользнула с его губ по подбородку.

— Что ты единственная, кто мог меня исправить, и, поскольку ты была мертва, мне пришлось смириться с тем, что я всегда буду сломлен.

На этот раз я не могла остановиться.

«Пад Тай» подождет.

Соскользнув со своего места, я двигалась, как река, обвивая ножки стула и растворяясь на его коленях. В тот момент, когда я села на его колени, его большие руки обвились вокруг меня. Он вздрогнул, прижимая меня к себе.