— Фу-у-у, Томас, это мерзко. Она же твоя мать.

— Это ничего не меняет. Ты же меня знаешь. Я тот ещё ублюдок, мне плевать, кто и как относится к моим предпочтениям. Я сделаю всё, чтобы вернуть Гелу. Всё. Даже легко убью Флорину у всех на глазах, вырву её сердце и верну его матери. Это даже комично. Флорина убила Гелу и съела её сердце. А в итоге она же и спасёт Гелу, умерев ради её существования. Когда-нибудь это будет анекдотом. Пошли, я проголодался, а также нужно проверить всё ли готово к потрясающему дню нашей новой жизни, — смеясь, Томас уводит Соломона. Когда за ними закрывается дверь, я распахиваю глаза, но не двигаюсь.

Чёрт. И как вот после таких слов оставаться спокойной? Конечно, подозрения и сомнения терзают меня и будут терзать. Я не могу просто взять и прекратить думать о том, что Томас собирается сделать, а он собирается, я чувствую это. Да ещё и слова о том, что он спал с Гелой. Конечно, это, вероятно, ложь, но… чёрт, не знаю. Не знаю, и всё.

Дверь вновь открывается, и в спальню возвращается Томас. Он хватает блокнот и быстро что-то пишет в нём, а затем передаёт его мне.

«Сегодня будь вялой и послушной хотя бы на церемонии, иначе подставишь нас».

Он ждёт моего ответа, и я киваю.

Я пишу ему вопрос: «Где Стан? Ты помог ему сбежать?».

Томас читает и кивает мне. Я недовольно поджимаю губы, пока он пишет ответ.

«Стан — твоя слабость. Его здесь нет, а значит, нет угрозы, что тобой будут манипулировать. Никто за ним уже не следит. Он ушёл к твоему клану. Он в безопасности».

— Гела, — одними губами произношу я.

Томас кривится и показывает на свой висок, в очередной раз предлагая мне впустить его в свой разум. Но я не могу. Это так не работает.

С тяжёлым вздохом он осознаёт, что я ему не доверяю. Секс сексом, но доверие это серьёзно. Вижу, как по его лицу пробегают печаль и разочарование. Пытаюсь взять его за руку, но он делает шаг назад.

— Я понимаю, — отвечает он и уходит.

У меня остаётся неприятное чувство, но я подавляю его. У меня есть причины сомневаться до сих пор. Сложно понять, где ложь, а где правда. Конечно, если бы я полностью поверила ему и впустила его в свой разум, то увидела бы правду в его воспоминаниях. Тем более вся семья Сава жива. Информация об их смерти и жестоком убийстве Савом тех, кого он любит, было ложью. Но есть ещё другой вариант, когда Томас забирается в мою голову и полностью подчиняет меня себе, и я ничего больше не могу контролировать, а предупреждения Соломона оказываются правдивыми. Хотя Соломон врёт. Радимил врёт. Они разнятся в своих показаниях наедине с Томасом. И это путает меня ещё больше.

Мне приходится встать с постели и застирать одеяло, чтобы не задержалась вонь от сыворотки. Потом я принимаю душ и сажусь напротив огня. Через некоторое время Томас возвращается с огромным чехлом для одежды и несколькими пакетами.

— Твоё платье и остальное, что может тебе понадобиться, чтобы подготовиться к церемонии, — сухо говорит он, бросая всё на кровать. — Тебе нужна помощь?

— Я плохо себя чувствую, — закусывая губу, шепчу.

Томас бросает взгляд на закрытую дверь, а потом усмехается, кивая мне.

— Флорина, мы подписали с тобой соглашение. Ты выйдешь за меня замуж. Добровольно. Сегодня. Тебе не отвертеться от этого. Ты меня поняла? Повтори.

— Я выйду замуж за тебя добровольно. Сегодня, — тихо говорю я.

Прикрыв глаза, Томас беззвучно благодарит меня.

— За тобой придут через три часа. Тебе нужна помощь? Мне прислать слуг?

— Нет.

— Что ж, тогда до встречи. Этот день ты никогда не забудешь, Флорина. Уже завтра ты будешь полностью моей. Навсегда.

Томас уходит, а моей голове до сих пор звучит его последнее слово: «Навсегда». Я серьёзно собираюсь выйти за него замуж? Связать себя клятвенными узами брака и слиться с ним, признав своим королём? Боже. Где Стан? Мне нужен Стан, и я должна понять, что происходит.

Мне приходится признать, что выбранное платье прекрасно. Оно чёрное, как и любое наше традиционное свадебное платье. Да, мой друг, мы надеваем белое только на похороны, вы же празднуете в нём. Мы выбираем чёрное, так как чёрный для нас цвет защиты и силы.

Не так я представляла день своей свадьбы. Не так. Мне ничего не хочется делать. Не хочется натягивать на себя тугой корсет и затягивать его. Не хочется слышать, как смеются и выселятся вампиры, которые как тараканы расползлись по замку в ожидании церемонии и праздника. Я хотела бы, чтобы меня вёл Рома по проходу к мужчине, за которого я бы отдала свою жизнь. Но это несбыточно. Мне придётся пройти через очередной ад одной.

Чем ближе час церемонии, тем мрачнее становится у меня внутри. Хотя моя сущность стремится поскорее заклеймить собой Томаса, но она глупа и не понимает, насколько всё серьёзно. И я бы ещё пострадала, если бы в мою спальню не постучались.

Встаю и открываю дверь, притворяясь слабой и безвольной. Это так ужасно. Отвратительно, как и мои чувства к вампиру, пришедшему ко мне.

— Флорина, выглядишь потрясающе, — улыбнувшись, Соломон проходит в спальню, а я возвращаюсь в кресло, плюхаясь туда в пышном чёрном платье. Чёрная фата валяется на кровати, а туфли на полу. Мне всё равно.