Как же тогда было весело. Никаких взрослых проблем и тревог. Никаких забот. Только самолеты, солнце и пингвины, которые, собравшись стайками во льдах далекой Антарктиды, задирают головы вверх и водят клювами в поисках железных птиц в небе.

Внезапно я слышу далекий гул, похожий на отзвуки взрывной волны, и смотрю вверх. В небе появилось второе ослепительно яркое солнце. Огромный бело-лимонный шар, обрамленный красным кольцом, увеличивался с каждой секундой. Я вдруг понял, что это не новое светило. Это взорвался самолет, за которым мы бежали.

Ноги подкосились. Силы вдруг вытекли из меня, я не мог стоять. Я упал на тротуар и закрыл глаза. Но почувствовал под собой не мягкий, подплавленный из-за жары асфальт, а грубый деревянный настил.

В третий раз открываю глаза. И увиденное, ощущаемое поражает. Я лежу в коридоре какой-то сельской больницы: пахнет сыростью, стены обшарпаны, нет ни столов, ни стульев, во все кабинеты, выходящие в коридор, раскрыты двери. Не слышно ни звука, словно больница мертва, будто здесь никого и никогда не было. Опускаю глаза и вздрагиваю: я лежу, накрытый одеялом на жестких досках в самом начале коридора. Что это за видение?! Никогда не был в этом месте, никогда не оказывался в таком положении! Я осмотрелся по сторонам, но не увидел ни одной живой души.

Вдруг слышу всхлип, который превратился в тихий плач. Я поднял голову и посмотрел в другой конец коридора. Опешил в который раз за последние минуты. На одной-единственной ободранной банкетке сидела согнувшись, возникнув из ниоткуда, Лиза, пряча лицо в ладонях. Ее тело сотрясалось от плача и стонов.

– Лиз? Лиза! – позвал я, вскочил с настила и подбежал к супруге. Рухнул рядом на банкетку, прижал к себе, гладил по плечам и волосам.

Мне было тревожно и страшно. Я понимал, что это нереально – не могло быть реальностью! – однако становилось не по себе. Что же в этот раз уготовано испытать?

Лиза не отнимала от лица ладоней, а продолжала рыдать и раскачиваться. Я не мог выдавить ни слова. Так прошла минута. Наконец она произнесла сквозь всхлипы:

– Я потеряла его…

– Что?.. Что… – Я замотал головой. Сердце застучало быстрее.

– Потеряла... Нашего ребенка...

Ее голос сошел на крик. Сердце подскочило к горлу. Лиза вскинулась и, скалясь, яростно посмотрела на меня. Я отпрянул, часто дыша, и опустил глаза на ее живот. Он был большой, как на последнем месяце, но вдруг из-под юбки потекло что-то темно-красное, скапывая на пол, расплываясь по банкетке – кровь. Я шарахнулся и вскочил, вновь посмотрел на супругу, ничего не понимая. И вскричал.

Вместо ее лица на меня смотрело черное пятно, а на месте глаз были огромные прорези без зрачков. Чудовищное нечто, одетое в платье супруги, окровавленное, вскочило, поедая белесыми разрезами вместо глаз, заверещало и накинулось на меня.

Я не успел убежать. Успел лишь истошно завопить и закрыть лицо руками.

Кажется, оно на меня налетело и поглотило...

Но к своей бесконечной радости я очнулся, по-настоящему. И вместе с сознанием ко мне вернулся голос. Я вскричал, чувствуя жар и дрожь во всем теле. Вслед за мной охнул еще кто-то. Я резко повернул голову, не готовый встретить новое испытание, безумно вращая зрачками и задыхаясь – страшное волнение раздирало грудь. На лице и теле выступил обжигающий кожу пот.

Я тяжело восстанавливался в реальности, не успевая соотносить увиденное с действительным. Мне потребовались секунды, чтобы только начать приходить в себя: до этого я испытывал невообразимый страх. Надо мной, припав на колени, склонились Элт и, что удивительно, Улло. Оба беспокойно смотрели на меня, ожидая, когда я приду в норму.

– Константин? Ты с нами? Скажи что-нибудь, – произнес Милиан, тревожно глядя на меня, с силой сжимая плечо.

– Я... да... я… был в Сознании… – просипел я, едва отдышавшись, проводя рукой по лицу, осознавая, хоть и с большим трудом, что игры разума миновали.

– Нет. Вы отключились на короткое время, – сказал хранитель, решив, что я задал вопрос, и даже не понял, о чем идет речь.

– Нет... – Я помотал головой и, отдышавшись, чуть увереннее повторил: – Я был в Сознании. Том самом. Понимаете? Мне кажется… это было оно.

Улло, услышав слова, медленно приподнялся, сел на стул прямо позади себя и так же медленно откинулся на его спинку, не сводя с меня широко распахнутых глаз. По его взгляду я понял: он догадался, что я имел в виду.

– Не… невероятно, – кажется, осознал и Элт. Ведь я говорил не о человеческих мыслях в голове. О нечто большем, об особой мировой вселенной, созданной и подчиняющейся одной личности силой ее же разума.

Я тяжело дышал и, кажется, дрожал от пережитого в таких реалистических видениях. Чудовище еще стояло перед моими глазами словно живое. Я зажмурился, потряс головой, пытаясь навсегда избавиться от него, и вновь провел по лицу ладонями.

– Принесете ему воды? – Улло взглянул на хранителя. Тот без лишних вопросов уплыл к дальнему столу с графином.