— Сара, я тут кое-что тебе купила, — стоит мне только подумать о матери, как она появляется за моей спиной. Слегка вздрагиваю, а затем поворачиваюсь на носочках, словно на гимнастическом бревне.

В её руках очередная книга в розовом переплёте, мама слегка улыбается, что-то вспоминая, и протягивает мне очередной подарок. Беру его и открываю на первой странице. Это не книга, это дневник беременности. На первой же странице есть предисловие: “Пока я тебя ждала, в моей жизни произошло много изменений. Надеюсь, что ты прочитаешь это, когда будешь взрослой…”. Цвет обложки явно подобран для будущей девочки, но мне пока не известен пол ребенка. Ещё рано.

— Ты думаешь, будет девочка? — тихо спрашиваю, листая незаполненные страницы дневника. Здесь тебе и подробный календарь от зачатия до родов, анкета на каждый триместр, а в конце и место для имени, даты рождения и веса.

— Я молю Бога, чтобы это был мальчик. Но в нашей семье чаще рождаются девочки, — нервно смеётся мама, наверное переживает, что рано станет прабабушкой, если у неё будет внучка.

— Спасибо, — произношу и убираю дневник в ящик письменного стола, чтобы кто-нибудь не заметил его случайно в моей комнате. Рассказывать о своём положении всем я не намерена, пока об этом не узнает отец ребёнка.

Ма, ничего не ответив, выходит в коридор. На меня накатывает грусть. Она всё ещё обижается на меня, и в наших отношениях веет прохладой. Прохожу к зеркалу и смотрю на своё отражение. Я на одиннадцатой неделе. Живота ещё нет, но мне уже некомфортно носить обтягивающие джинсы. Месяц я ходила в свободной больничной одежде и не замечала этого до выписки. Хочется поскорее натянуть домашнюю одежду.

— Сара, спускайся! Обед готов, — с первого этажа доносится голос бабушки.

Блин, как же я хочу есть!

В быстром темпе переодеваюсь и лечу на кухню, попутно чуть не сшибаю Саймона с ног. Он по доброму усмехается, заметив мой безумный взгляд. Оказавшись в храме домашней еды, присаживаюсь на своё законное место. Руни и мама уже за столом и что-то бурно обсуждают. Мне не очень интересно, ведь мой желудок уже скрутило от аромата тушеного мяса с овощами. Ням-ням! Стелс занимает место рядом со мной. Бабушка торопливо накрывает на стол, первую тарелку и приборы она заботливо ставит напротив меня. И вот он момент, которого я жду уже целых пять минут! Налетаю на блюдо, жадно забрасывая вилкой кусок мяса в рот.

— Остальных не подождёшь? — вдруг насмешливо интересуется Саймон. Руни, вытаращив на меня глаза, отрывается от разговора с моей мамой.

— Фто? Я есь хотю… — бормочу неразборчиво с набитым ртом.

— Приятного аппетита, обжора! — усмехается мой друг. Закатываю глаза, продолжая уплетать самую вкусную еду на свете.

— Саймон, ты не хочешь сегодня переночевать у нас? — по логике вещей этот вопрос должна была задать Миссис Стелс, но он звучит из уст моей мамы. Кажется, она хочет наладить его отношения с матерью, но парень не отвечает. Руни заметно начинает нервничать, ёрзая на стуле.

— Конефно офтанется, — решаю за друга, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Стелс молча кивает, ковыряясь вилкой в полной тарелке, а затем начинает хихикать.

— Сара, не говори с набитым ртом! Это не прилично, — причитает бабуля, садясь за стол. Мама мягко улыбается, наблюдая за тем, как дочь уплетает за двоих. Я не чувствую себя глупо, поели бы они месяц больничную еду.

***

Вечер. Я уже лежу в кровати, вдоволь набив желудок таким же сытным ужином, как и сегодняшний обед. Руни и мама уединились в своей комнате, а бабушка срулила на свидание. Саймон остался у нас, но после ужина засел за уроки. У него завтра тест по социологии, и ему нужно готовиться. Время пробежало быстро, и, оставшись наедине, я достала дневник, подаренный мамой. Удобно устроившись в постели, листаю страницы, думая с чего бы начать. В календаре ставлю отметку на дате зачатия — 14 марта 2008 года. Этот день мне запомнится надолго. Тогда я попала в лечебницу из-за галлюцинаций. Похоже, что у моей судьбы весьма скверное чувство юмора, раз она решила именно так распорядиться этим днём.

Прошло два месяца, всего два месяца, и сколько проблем свалилось на мою больную голову за это время. По крайней мере, сейчас в моих мыслях намного больше позитива, чем было 14 марта 2008 года. Но мне как-то не хочется, чтобы мой ребёнок знал, в какой период моей жизни он был зачат. Пожалуй, не буду рассказывать ему всех обстоятельств. Это станет моей первой родительской тайной.

Заполнив парочку страниц, откладываю дневник в сторону. Мне хочется пить. Встаю с постели и иду на кухню, чтобы утолить жажду, и желательно какой-нибудь гаденькой водичкой наподобие Pepsi, пока мама не видит.

Проходя мимо гостиной, замечаю, как Саймон залип с учебником, совершенно погрузившись в мир социологии. Он ненавидит гуманитарные предметы, поэтому могу поспорить, что ему приходится заставлять себя читать “этот бред”, чтобы сдать “чёртов” тест.

Зайдя на кухню, открываю холодильник и начинаю шарить глазами по полкам. Pepsi нет, но есть Fanta. Ладно, какая разница, чем травиться. Беру баночку газировки и закрываю дверцу холодильника. Глаза случайно падают на дверь во внутренний двор. И я подпрыгиваю на месте, прикрыв рот ладонью, чтобы не заверещать. Через прозрачную стеклянную вставку дверного полотна виден женский силуэт. Делаю несколько неуверенных шагов, чтобы разглядеть кто это, и затем шумно выдыхаю. Адель, блин.