— Раз такая любопытная, почему сама всё не выяснишь?

С мягким смехом он снял с огня котёл с нагретым молоком и спросил:

— Не ешь всухомятку. Хочешь пить?

Чжу Хун, скривившись, ответила ему фальшивой улыбкой:

— Хочу. Спасибо большое.

Её пальцы продавили отчётливые вмятины на кружке. Шэнь Вэй, не заметив, налил ей молока и привычно заботливо заметил:

— Пей, пока тёплое.

Вмятины на кружке стали ещё глубже.

Во взгляде Шэнь Вэя дрогнула улыбка, но он спрятал её, поставив котёл на место. И вдруг ощутил что-то странное и с изменившимся лицом обернулся к окну.

Чжу Хун с недоумением ощутила, что серьёзность на его лице её ужасно смущает. От такого Шэнь Вэя инстинктивно хотелось убраться подальше, но Чжу Хун одёрнула себя.

С чего ей было бояться обычного университетского учителя?

Бред какой-то!

Солнечный свет остро блеснул на линзах очков Шэнь Вэя.

— Я наелся, — сказал он. — Приберусь во дворе. Не сбегайте никуда и слушайтесь взрослых.

И он вышел на улицу.

Никто не обратил внимания на эту странную сценку. Вот только двадцать минут спустя, когда все позавтракали и вышли наружу, оказалось, что Шэнь Вэя нигде нет.

Его словно никогда и не существовало. Даже Чжу Хун и Линь Цзин не заметили, как он пропал.

А десять минут спустя Шэнь Вэй появился на месте, где была найдена «рука» Ван Чжэн.

Он был даже без куртки, и ветер нещадно трепал ему волосы и ворот рубашки; снежинки ложились и таяли на его очках. Холода Шэнь Вэй как будто не ощущал.

Стоя у скалы, Шэнь Вэй оглянулся и резко вытянул руку: его пальцы сжались в кулак.

На бледной коже отчётливо выступили вены, словно тело Шэнь Вэя было искусно высечено из белого камня. Земля под ним задрожала, ветер завыл сильнее и взвился в небо, вспоров тёмные облака. Снег вокруг него с шорохом оторвался от земли, обнажив потрескавшуюся мёрзлую почву.

В этот момент что-то вырвалось из-под снега и понеслось к Шэнь Вэю.

Он выглядел совершенно безоружным.

Вокруг разлился жуткий аромат разложения, густо смешанный с цветочными нотами, и Шэнь Вэй резко развернулся, — быстрее, чем успел бы заметить глаз, — и стиснул напавшее на него существо за горло.

Это был призрачный зверь.

Шэнь Вэй нахмурился, и его лицо исказилось гневом.

У призрачного зверя хрустнуло горло, и глаза, прожигающие Шэнь Вэя, налились кровью.

— Правила есть правила, — ровно выдохнул Шэнь Вэй. — Ты пересёк черту и явился сюда без разрешения. Подобное карается смертью.

Он вздёрнул зверя повыше, и тот задёргался в воздухе, словно вытащенная из воды рыба.

Шэнь Вэй стиснул пальцы, и зверь дёргаться перестал.

Шэнь Вэй швырнул его на землю, и тело исчезло прежде, чем коснулось земли. На снегу под ним распустился странный цветок.

Шэнь Вэй наступил на него и раздавил каблуком, даже не взглянув вниз.

Он указал рукой на землю, и размытая тень протянулась от снежного покрова до каменной пещеры, следуя тонкой цепочке успевших потускнеть следов ботинок. Следом раздался громкий хруст, и Шэнь Вэй вскинул голову, а тень словно раскололась на его глазах в мелкие щепки.

В то же самое время откуда-то раздался резкий визг, и из-под земли вылезли восемь призрачных зверей. Они отличались от тех, что Чжао Юньлань видел на крыше: каждый был ростом по крайней мере в три метра, и вместе они сверкали красными глазами и злобно завывали — так громко, что под ними подрагивал горный хребет.