Я отпустила руку Зейна, и мне было все равно, кто был в комнате. Я бросилась к Мэттью, словно он держал тарелку с кексами. Я бросилась к нему, и он поймал меня, обхватив руками, и когда я сделала глубокий вдох, от него пахло… домом.

– Девочка, – сказал он, поднимая меня на короткую секунду. – Мне очень жаль.

Я вцепилась пальцами в его рубашку на спине, держась изо всех сил, потому что Мэттью… он был до. До того, как я приехала сюда с Зейном. До того, как Миша… сделал то, что сделал. Я не хотела его отпускать: казалось, это длилось целую вечность.

Мэттью пришлось высвободиться из моих рук, словно я была осьминогом. Когда он подвел меня к креслу, я увидела, что Николай был в кабинете за своим столом, а Зейн… стоял рядом со мной, как часовой.

Как будто он всегда был рядом.

Мэттью сел в кресло напротив, и я пристально на него посмотрела. Под опухшими глазами – плотные тени, в уголках рта – жесткие морщинки.

– Это была ошибка, – сказала я, положив руки на колени. – Вот что сказал мой отец. Я должна была быть связана с Зейном все это время.

– Мы не знали, Трин. Мы думали, что поступаем правильно, – Мэттью взглянул на Николая, а затем на Зейна. Прошло долгое мгновение. – Твоя мать должна была отвезти тебя к Эбботу. Это то, что она нам сказала, и по сей день мы с Тьерри понятия не имеем, почему она этого не сделала. Может, она просто чувствовала себя в безопасности с Тьерри, со мной. И ты так хорошо отнеслась к… – он откинулся на спинку кресла, прерывисто дыша. – Ты так хорошо отнеслась к Мише. Мы думали, это он. Мы начали тренировать вас вместе, и вы оказались связаны. Мы ни о чем таком не подозревали, пока… он не появился.

Я взглянула на Зейна. И хотя лицо у него было впечатляюще спокойным, чувствовалось, что его замешательство смешивается с моим.

– Вы двое, казалось, сразу нашли друг друга, – продолжал Мэттью. – Будто ты нарочно оказалась там, чтобы увидеть его прибытие. И он единственный знал, что ты была в Большом Зале. Он нашел тебя, когда тебя ранили. Он знал, а Миша – нет.

– Это правда, – сказал Николай, привлекая наше внимание. Он был сосредоточен на Зейне. – Мы все сидели без дела, и вдруг ты занервничал. Сказал, тебе нужен свежий воздух. Мы пробыли на улице не более пары минут, прежде чем наткнулись на нее.

Зейн медленно кивнул, а затем посмотрел на меня.

– Я не знал, что она ранена. Мне просто нужно было выйти и продолжать идти.

– Защитников выбирают при рождении. Это то, что нам говорят, и, похоже, это правда. И хотя вы двое никогда не были связаны, ты мог чувствовать ее. – Слабая улыбка появилась и исчезла, когда Мэттью провел рукой по лицу. – Вот тогда мы и поняли, что это был ты. Мы просто не знали, что делать, и твой отец…

– Он ничего не прояснил. Он просто позволил всему этому случиться, – я резко втянула воздух. – Миша не был плохим человеком. Я знаю. И ты дол- жен это знать, Мэттью. Он был хорошим, нормальным и…

– И он никогда не должен был быть твоим Защитником. Мы совершили ошибку, Тринити, а ошибки… – Мэттью покачал головой. – Я до сих пор не знаю, как он дошел до всего этого. Думаю, может, связь исказила его, сделала восприимчивым к влиянию Баэля, заставила думать и чувствовать так, как он думал и чувствовал. Кажется, это единственное стоящее объяснение.

Может, так оно и было.

Возможно, Мэттью был прав и связь, навязанная не тому Стражу, медленно отравляла его. Впрочем, я не была уверена. Он сказал о Предвестнике, который был здесь. И то же самое сказал мой отец.

Мэттью знал это. Как и Николай. Я рассказала Мэттью и Тьерри по телефону. Зейн повторил все своему клану. Было легче думать, что Мишу испортила связь. Мне хотелось думать, что так оно и было.

Но как я должна после всего этого двигаться дальше?

Я шла по незнакомому лесу в сумерках, следуя по хорошо протоптанной тропинке. Понятия не имела, куда она приведет, но полагала, что Зейн найдет меня, когда встреча в комплексе закончится.

Мэттью все еще был там, и они говорили о том, что мы нашли у сенатора – в доме, который, как только что стало известно, был разрушен до основания этим утром. Это показали во всех новостях, и люди говорили, как повезло, что сенатор оказался в родном штате Теннесси, когда случился этот странный пожар.

Очевидно, сенатор был плохим парнем, и нам следовало точно выяснить, как он связан с Баэлем и что планировал делать со школой.

Мне следовало быть там, в комплексе, но я просто больше не могла сидеть спокойно. Мне требовалось пространство, потому что я…

Я все еще не плакала.

Не проронила ни слезинки.

Не знаю почему. Чувствовалось, что со мной что-то не так: не похоже, что я просто пыталась не думать о случившемся. Я думала. Размышляла об этом. Переживала, прокручивая в голове почти каждый совместный день с Мишей, понимая, что были признаки его несчастья… Похоже, его недовольство открыло доступ для влияния, потому что им, должно быть, манипулировали.