На следующий день после свидания молодой человек был разъярен, увидев "шадхена".

– "Не девушка, а картинка"!
– передразнил "шадхена" молодой человек. Глаз - косит, нос - крючком, а когда пытается улыбнуться - о Боже!
– у неё половина рта заваливается вниз! А фигура...

– Постойте, постойте, - прервал его "шадхен".
– А разве не вы говорили, что обожаете Пикассо?!

"Шадхен" расписывал клиенту семью его потенциальной невесты.
– Дом у них, может, и не так величествен, но деньги у этих людей есть. Стоит лишь взглянуть на дорогую мебель, изящный фарфор, столовое серебро... Чувствуешь себя, словно на востоке...

– Ну, знаете ли, - прервал его потенциальный жених.
– Чтобы произвести на меня впечатление, они могли все это и позаимствовать у кого-нибудь.

– Позаимствовать?!
– "Шадхен" рассмеялся.
– Да кто этим голодранцам что даст?!

9

СОК "БОЛЬШОГО ЯБЛОКА"

Нью-йоркский Манхэттен - "Большое яблоко". Чтобы быть точными, следует исключить Бруклин, Бронкс, Куинз и Ричмонд. Однако обитатели этих районом гордятся тем, что являются частью Большого Нью-Йорка, и уж точно никогда не обижаются, если их назовут нью-йоркцами. Многие из них работают в "Большом яблоке", если и не живут там.

Манхэттен - это все усиливающееся средоточие всего того, что производит юмор - еврейский ли, нееврейский. Здесь становится все больше талантливых писателей, издателей, актеров, эстрадных комиков, радио - и телепродюсеров, производителей кассет и дисков и так далее. И их больше, чем где-либо еще, включая бледного конкурента Нью-Йорка - Голливуд. "Большое яблоко" - это самое сладкое и сочное средоточие всего того, что связано с производством смеха. Здесь мы даем кое-что из несравненного родника еврейского юмора, имеющего происхождением творческую столицу Соединенных Штатов - "Большое яблоко" Нью-Йорка.

Гинзбург много лет ходил в знаменитый ресторан Ратнера, где ему нравился куриный суп. К этому там настолько привыкли, что официант ставил перед ним суп, даже не спрашивая. Но на этот раз Гинзбург лишь взглянул на суп и подозвал официанта, щелкнув пальцами.

– Нет, вы попробуйте этот суп!
– потребовал он.

Официант был поражен.

– А в чем дело? Суп как суп, как всегда. Замечательный суп. Мне и пробовать не надо.

Гинзбург ударил кулаком по столу.

– Нет попробуйте! И немедленно!

Официант пожал плечами.

– Хорошо, хорошо, не нервничайте. Если вам этого так хочется, я попробую. А где ложка?

– Вот то-то же!

В нью-йоркском метро стоит пассажир, а напротив него сидит пожилая женщина и пристально рассматривает его. Наконец она дотрагивается до его колена и говорит:

– Простите мне мое любопытство, но вы, случайно, не еврей?

– Нет, мадам.

Не проходит и минуты, как она стучит по газете, которой тот отгородился от нее, и снова спрашивает:

– Вы должны извинить меня, но вы точно не еврей?

– Абсолютно точно, - отвечает мужчина.

Но ответ не успокоил женщину. Проходит время, и она дергает за газету.

– Ну пожалуйста, скажите правду: вы абсолютно точно не еврей, а?

– Хорошо, хорошо, - не выдерживает пассажир.
– Вы меня достали. Еврей я, еврей.

– Вот то-то и странно: вы же совершенно не похожи на еврея.

Новинка в области детской психологии принадлежит Памеле Вайнштейн, десятилетний сын которой Грегори доставлял ей массу неприятностей своими выходками в школе.

Она написала учителю следующее:

"Если Грегори в другой раз будет вести себя плохо, не шлепайте его: он очень чувствительный мальчик. В следующий раз, когда он что-нибудь натворит, стукните его соседа, и посильнее. А Грегори - он все быстро схватывает, он поймет".

Два психиатра едут в лифте после окончания долгого рабочего дня. Человек помоложе кажется усталым и изможденным. А тот, кто постарше, свеж, словно ещё утро и он только что выспался.

Молодой психиатр говорит:

– Не знаю, как у вас это получается. Дел у вас побольше, чем у меня, а вы так выглядите, словно у вас и нет дня за плечами. Вас, кажется, ничто не тревожит, а меня мои клиенты с ума сводят. Они меня буквально изводят своими проблемами. А ваши пациенты разве не так? Вы разве не устаете целый день сидеть и слушать их жалобы?

– Ой, да кто их слушает?

Мойше Коплович, член ист-сайдской банды, был серьезно ранен во время междоусобной разборки. Полуживой, он все-таки доковылял до поблизости расположенного дома матери и втащился на этаж.