Врач передал разговор его жене по телефону. Та вздохнула.

– Да он всё путает! У него годовые полуэрекции.

Оказывается, не только любовь к деньгам влечет молодых евреев в медицину. Как сказал один врач, это так приятно - сказать женщине, чтобы она разделась, спокойно посмотреть на нее, а потом прислать за это счет её мужу.

Дело было в XIX веке. Два парижских еврея крепко повздорили, ссора закончилась вызовом на дуэль. Утром следующего дня один ждет другого на назначенном месте. Проходит полчаса, час, полтора, а второго дуэлянта все нет. Наконец появляется посыльный с запиской:

"Мойше! Если я вдруг опоздаю, то ты не жди меня, а стреляй первым".

В Атлантике разыгрался шторм. Судно швыряет как скорлупку. Пассажиров охватил ужас. Все ждут самого худшего. Один обезумевший еврей начал кричать:

– Господи! Спаси это судно! О, Господи, оно же тонет, его сейчас разнесет в щепки! Спаси же его!

Кто-то хлопает его по плечу и раздраженно произносит:

– И чего вы так расшумелись? Ваше оно что ли, это судно?

Старый еврей оказался в католическом госпитале на предмет операции. К нему подходит сестра-монахиня и спрашивает, кто будет оплачивать счет. Старик, тяжело вздохнув, объясняет:

– У меня единственная родственница - сестра. Но заплатить она не может, она старая дева. Она приняла католицизм и стала монахиней.

– Вы неправы, - взялась объяснять ему монахиня.
– Мы, монахини, вовсе не старые девы, а невесты Иисуса Христа.

– Ну-у, тогда все в порядке: посылайте счет зятю.

Хотя он давно ушел от нас, ни одна книга еврейского юмора не может считаться полной без ссылки на этого мастера малапропизма (сказанного некстати - примеч. перев.), "царя острословов", голливудского гиганта Самуэля Голдуина. Вот несколько его перлов.

Знаменитый французский фильм "Заключенная" наделал много шума за рубежом, и Голдуин захотел приобрести права и снять собственный фильм на эту тему. Один из его режиссеров досадливо покачал головой.

– У нас не снимешь такого фильма. Там же одни лесбиянки.

– Ну и что? А у нас будут одни американки.

На одной из важных конференций по делам кино Голдуин, говорят, заявил:

– Хочу признать, что я, возможно, не всегда прав, но я никогда не бываю неправ!

В Англии Голдуин как-то вел переговоры с Джорджем Бернардом Шоу относительно прав на съемку фильма по его пьесе. Шоу не хотел, чтобы по его пьесам снимались фильмы, и поэтому ставил неприемлемые условия. Наконец Голдуин решил подействовать на него как на художника, а не как на бизнесмена.

– Послушайте, мистер Шоу, вы должны подумать о миллионах людей, которые не имеют возможности видеть ваши пьесы на сцене. Подумайте об этих миллионах, которые благодаря кино получат возможность познакомиться с вашим искусством.

– А, мистер Голдуин, - въедливо сказал Шоу, - вот в этом-то и разница между нами: вы думаете только об искусстве, а я - только о деньгах.

Голдуин гордился своей работоспособностью. Дабы сделать ему приятное, секретарша как-то говорит ему:

– Наши досье так разбухли, что я предлагаю уничтожить корреспонденцию, которой больше шести лет.

– Там все-таки кое-что есть, - сказал Голдуин.
– Так что позаботьтесь сделать копии с уничтожаемого.

– Еда в "Карлтон Мэйнор" была так ужасна, - жаловалась миссис Херцог.
– Каждая ложка - как яд. А хуже всего, что там ужасно маленькие порции!

В постели Джейку захотелось приласкаться к жене.

– Сэйди, милая, приподними рубашечку, - прошептал он ей.

Сэйди не ответила.

– Сэйди, ну пожалуйста, приподними же.

Сэйди снова не ответила. Обиженный, Джейк соскочил с кровати и выбежал из спальни. В ответ Сэйди заперла дверь. Побродив с полчаса по дому, Джейк вернулся и обнаружил, что дверь заперта.

– Сэйди!
– позвал он.
– Извини, я виноват. Открой.

Сэйди не ответила. Джейк рассердился.

– Черт подери, Сэйди! Если ты не откроешь, то я вышибу дверь!

– Ах, он вышибет! Нет, вы посмотрите на этого типа! Рубашку он поднять не мог, а дверь вышибет!

Миссис Фляйшман чего только не советовала своему сыну Хершелю перед его отправкой во Вьетнам.

– Побольше отдыхай. Не ешь жирной пищи. Старайся поспать после обеда. Пойдешь стрелять в комми, допоздна не задерживайся...

– Мама, - прервал её Хершель, - а тебе, случайно, не приходило в голову, что комми могут и убить меня?

Миссис Фляйшман всплеснула руками.

– Сынок, что за глупости ты говоришь? Ну что коммунисты могут иметь против тебя?

Мистер Гудман, впервые оказавшись со своей подругой на крупной собачьей выставке, говорит ей:

– Ты не смейся, но вон тот худой пес тянет на десять тысяч долларов!

– Десять?! Это где же пес мог сколотить такие деньги?

Бернштейн пришел домой после драки: выбит зуб, нос в крови, пиджак порван.