– А я прирабатывал бы уроками.

Двое приятелей философствуют, уже крепко заправившись вином. Первый говорит:

– Как подумаешь, сколько горестей приносит нам, евреям, жизнь, то смерть совсем не кажется несчастьем. Иногда думаешь, что лучше вообще было бы не родиться!

– Как глубоко ты прав, - вздыхает другой.
– Только сколько их, таких счастливчиков? Одного на десять тысяч не наберется.

Маленький газетчик, продающий газеты возле банка, не успел продать последнюю газету, как к нему подскакивает товарищ.

– Привет, Хайми! Как насчет пяти долларов до вторника?

– Извини, не могу.

– Что значит "не могу"?

– Да у меня договор с банком. Он обязался не продавать газеты, а я не давать ссуды.

Гольдштейн приходит к портному, вне себя от злости: три месяца тот не может закончить простые габардиновые брюки!

– Сколько можно тянуть! Бог мир сотворил всего за шесть дней!

Портной вздохнул.

– Ну и посмотрите вы на этот мир.

Миссис Нудельман и миссис Киршхаймер сидят у бассейна и наблюдают за купающимися. На вышку поднимается молодой человек.

– Ай-ай-ай!
– восклицает миссис Киршхаймер.
– Вы посмотрите на него! Нос длинный, да ещё крючком! Глаза маленькие, губастый, живот, как у старика.

Миссис Нудельман нахохлилась и ледяным голосом произносит:

– К вашему сведению, это мой сын!

– Ну?! Вот я и хочу сказать: как же ему всё это идет!

По настоянию дочери, озабоченной здоровьем матери, миссис Эпштейн в свои семьдесят пять лет впервые пошла к гинекологу. Тот просмотрел её историю болезни и говорит:

– Хорошо, раздевайтесь.

Миссис Эпштейн покраснела и с удивлением посмотрела на врача.

– Совсем?
– спросила она.

– Да.

Миссис Эпштейн погрозила врачу пальцем.

– Скажите, доктор, а ваша мама знает, чем вы зарабатываете на жизнь?

Низенький и полный торговец, потный и запыхавшийся, с тяжелым чемоданом в руке, подбегает к выходу на посадку в самолет, но дверь захлопывается буквально у него перед носом.

Расстроенный, он кричит:

– Постойте! Задержите его! Возьмите меня!

Пожилой человек, читающий газету на идише, поднимает голову на шум.

– Черт возьми, я опоздал на полминуты! Всего на какие-то тридцать секунд!
– продолжает шуметь торговец.

Человек с газетой ворчит:

– Тридцать секунд, а шум подняли, словно на час опоздали.

Маркс захотел вступить в очень респектабельный пляжный клуб в Ньюпорте. Его друг советует ему отказаться от этого намерения: мол, клуб печально известен своим антисемитизмом.

– Ну и что? А у меня жена шиксе. Так что, может, они позволят заходить в бассейн моему сыну - по пояс.

Корнблюм, любитель альпинизма, счел, что у него достаточно навыка, чтобы подняться на гору Хорив (священная гора - и группа гор - на Синайском полуострове - примеч. перев.). Во время подъема из-под ноги у него вываливается камень, и Корнблюм начинает катиться вниз. Через несколько метров ему удается схватиться за сук дерева. Висит он на суку и зовет на помощь. И вдруг с небес раздается трубный глас:

– Сын мой, веришь ли ты в меня?

– Да, Господи, верю! И всегда верил!

– Веришь ли безгранично?

– Да, Боже, да!

– Тогда отпусти сук.

– Отпустить?

– Да, я, твой Господь Бог, велю тебе отпустить сук.

Наступает молчание, затем обливающийся потом Корнблюм спрашивает:

– Пардон, конечно, но нет ли у вас там наверху ещё кого-нибудь?

Шестилетний Сэмми вышел из школьного автобуса после первого дня учебы. К нему навстречу бросается мать.

– Ну, дорогой, скажи, что ты выучил в школе?

– Я научился писать, мама!

– За один день? Какой же ты у меня гениальный! И что же ты написал?

– Не знаю. Я ещё не умею читать.

Женщина врывается в прачечную Готтлиба и поднимает крик:

– И это называется первоклассная прачечная! Самая лучшая! Ха! Вы только посмотрите, что вы сделали!

Сам Готлиб внимательно разглядывает материал в руке женщины.

– Мадам, чистейшее кружево, никакой грязи.

– Кружево! Я принесла вам сплошную ткань!

Миссис Плотник встречает в детской консультации свою подругу и спрашивает:

– Так это правда, что у тебя тройня?