– И вместо того, чтобы им подсоблять, тебе постучалось в башку добывать на житву грабежом?

– Не самый худший способ, - Одинец извлек из ноздри влажную козявку и вытер палец о замызганную штанину.

– Не самый. Если все всегда идет как надо. Да и грабитель из тебя как из мухи лошадь. Много добыл за это время?

– Почитай ничего.

– Ну вот, а говоришь способ хороший.

– Меня Невул позвал, а его Жила с Хрибой. Помыкались по дорогам, к волоку смоленскому сбегали, там кое что спроворили, Потом к Тихарю примкнули. Он обещал, что каждый из нас скоро будет есть и пить из серебряной посуды как князья или бояре.

Напялив сапожки Тихаря, я поднялся на ноги, встряхнул накидку от прилипшего сора.

– А ты, случайно, не знаешь как вон те воинственные цыплята из гнезда боярина Головача нашли нас на лесной стоянке? Насколько я понимаю, ни одна лодка не оставляет следов на воде так же, как человеческая нога на земле? Как они умудрились нас выследить?

Одинец пожал плечами и полез за следующей порцией содержимого своего носа.

– Я несколько раз замечал следующую за нами лодку. Она то пропадала, то появлялась вновь. Не могу сказать, что это была одна и та же, далеко было. Скорее всего обшаривали протоки и на одной из них увидели оставленную нашим килем борозду в ряске. Гораздо проще найти что-то, когда знаешь, что ищешь. В лесу пошли по следам и наткнулись на Шалима с его людишками, те их и повязали.

Я облизнул сухие губы. Вполне возможно так оно и было. Черт бы их побрал этих следопытов, хоть по воздуху летай.

Солнышко весело блестело в недвижимых, вековых кронах, ласково и спокойно свистели птички, вместе с легким ветерком с озера долетал запах большой воды, мешаясь с теплым хвойным ароматом. Даже без сверки с часами понятно, что денек вскорости соберется покинуть эту часть планеты. Если бы не тянущее чувство нереальности происходящего со мной, то окружающий пейзаж казался бы не таким чуждым и диким.

На коротком отрезке пути до сидки Бура и Завида я начал размышлять как бы половчее вернуться в свой мир. Мир не менее жестокий, перенаселенный неприятными образчиками хомо сапиенса, переполненный дерьмом как общественный сортир в старом парке. Мир, в котором не обирают до чиста покойников, не ходят почти поголовно с оружием. Совершенно другой, но такой родной, аж плакать хочется. Меня донимало отчетливое беспокойство, под ложечкой сосало от голода и возбуждения, ибо с несокрушимой, отточенной ясностью пришло понимание, что ничего уже не будет так, как прежде. Не будет, если не использую все попытки. Один план у меня уже созрел и для его осуществления мне нужен только Сашка.

– Где Сковильд с Браном?

Я швырнул на землю накидку и угрюмо плюхнулся рядом с Завидом, подобравшим ноги, освобождая место ближе к себе. Братья переглянулись. Расслабленно лежавший на боку Праст, сел, поправил ножны с мечом.

– На торге остались, нам их звать было некогда, еле лодку нашли, чтобы за вами вдогон пуститься, - хмуря пшеничные брови, ответил Завид.

– Почему Шалим вас бить стал?

– Это мы их бить стали. Наткнулись на троих, подумали, что из этих, - Завид мотнул головой в сторону Неувула и Жилы, лежащих в укрытии на опушке.
– Кульма с ходу зарубил одного, потом их целая толпа навалилась, не развернуться.

– Уверены, что Тихарь не за своим серебром приходил?

– Уверены, - хрипло ответил за всех Бур.
– Здесь мало. Это чья-то доля. И за ней обязательно придут. Нам очень важно знать - кто. Ты понимаешь?

– И что будет, когда узнаете?

– Смерть будет. Медленная и злая, - Бур надул щеки и неспешно выдул набранный в грудь воздух, будто усмирял жестокий приступ гнева.
– Не как с Тихарем.

Завид прищурился и внимательно поглядел на меня, словно заклинатель на опасную змею. Взгляд того, кто побаивается и уважает одновременно, но дело свое делает. Правильный взгляд.

– Понял, не дурак. С Тихарем промашка вышла, признаю. В этот раз мои не оплошают.

– Значит кто бы ни явился, как только услышим сороку - выходим все разом, окружаем и берем... как там у тебя - за жабры.

Завид ухмыльнулся, показав белые зубы. Бур тоже оскалился, но зло, по-звериному и я вдруг понял, что он напоминает мне волка. Не матерого, опытного вожака, а молодого, горячего самца, готового избрызгать яростной слюной все вокруг, лишь бы его заметили и начали считаться. Одинец сказал, что Бур - безумец. Нет, клиникой тут не пахнет. Тут налицо крепкий внутренний стержень. Из таких безумцев быстро получаются либо мертвецы, либо изгои, либо предводители. На дворе у кузнеца он вырубил меня ударом по жбану, сунул под дых в сарае, чуть позже ринулся искать того, кто в темноте едва не пришпилил мою тушку копьем к стене, а совсем недавно стоял напротив с обнаженным мечом, позабыв про то, что еще вчера остался в живых только благодаря моей доброй воле.

Семеня полусогнутыми ногами как гусенок, подбежал Жила, рухнул на колени, выпалил одним дыхом:

– Лодка на подходе! В ней трое!

– Кто?
– быстро спохватился Бур и цапнул с земли свое копье.

– Не различить пока...

– Двинулись на опушку!
– Завид первым из нас последовал за Жилой к озеру.

В эту же секунду ввысь взмыл заполошный сорочий стрекот, через секунду оборвавшийся протяжным сипом. Затем раздался придушенный вскрик и вновь наступила тишина.

– Что это?
– Бур повернул ко мне перекошенное тревогой лицо.