– Тихарь?
– прошелестел Головачонок.

– Хрен пойми. Рожей не поворачивается.

– Чего он ждет?

Я промолчал. Человек на берегу присел, оставив видимыми плечи и затылок. Зашевелились под накидкой лопатки, встал дыбом ворот. Мелькнула верхняя часть откидываемой крышки схрона.

Наш клиент, больше некому.

Я пихнул Бура в бочину и утвердительно кивнул, обернулся чуть назад на Завида и тоже кивнул. Завид довольно оскалился и быстро засопел.

Нам осталось дождаться когда Тихарь спрыгнет внутрь, а наши мальчики спеленают его там как младенца.

Вот только спрыгивать он не спешил, так и сидел на краю открытого лаза и не шевелился, будто замороженный полуфабрикат. Принюхивается он там что ли? Все может быть. Даже случайный человек без особого труда различил бы запах давно не мытого тела, пота и железа там, где, кажется, должна присутствовать лишь характерная вонь сырого подземелья. Про привыкшего и умеющего подкрадываться со звериной осторожностью охотника или разбойника и говорить нечего. К тому же натоптали мы там как школьники на экскурсии.

Неужели почуял и не полезет?

Мы встретились обеспокоенными взглядами с Буром и снова вонзились глазами в неподвижную фигуру у камня. Закопошился Праст, подползая ближе.

Человек на берегу выпрямился, быстро оглянулся на опушку, пробежался взором по кустикам, снова отвернулся к схрону и сделал шаг в сторону от камня. Сомнений в том, что это Тихарь сразу же отпали. Бороденку эту блеклую я даже с такого расстояния признал.

Именно на этот гадский случай я трижды предупредил Одинца с Хромом. Чего они ждут, уснули что ли?

Я начал подбирать колени для резкого старта. В этот момент всколыхнулись кусты, затрещали ветки и на берег вынеслись три тела. Широкая, потная спина Хрома устремилась прямиком к Тихарю, юркий Одинец, не будь дурак, стал забегать с одного бока, еще один Шалимов приспешник - с другого. Я вскочил на ноги и длинными прыжками помчался вперед, на ходу выцарапывая пистолет. На пятом прыжке правый сапог без каблука поехал назад на упавшей шишке и я с размаху взбороздил грудью лесное покрывало, оказавшимся не таким уж и мягким, приложился подбородком.

– Красивый полет, Стяр!
– похвалил пробегающий мимо Бур.

– Я еще не так могу, - пробормотал я, утирая со щетины и губ бурые иголки вперемешку с кусками земли и каплями слюны. Пускаюсь вдогонку за несущимся последним Прастом, выбегаю на берег и вижу следующую картину: с лицом цвета "светлый асфальт"сидит на земле Хром, зажимает ладонью поясницу, у открытого люка стоят еще шестеро и тупо пялятся в квадратную дыру. Рядом с Хромом валяется его топор.

– Где Тихарь?
– выдохнул я, оглядывая озадаченные лица.

– Вниз упал, - тихо выговорил Одинец и отвел глаза.

– Отлично!
– все еще не чувствуя подвоха, я хлопнул парня по плечу и наклонился в лаз.
– Связали его там? Жила, ау! Как дела?

В полутьме потаенного помещения виднелись две кудлатые головы склоненных над чем-то или кем-то. Один затылок дернулся и я увидел бледное лицо Жилы.

– Готов, кажись, - неуверенно произнес он, смущенно поскреб заросшую щеку и попятился к сырой стенке.

На дне схрона открылся вид тела в белесой накидке неподвижно лежащего на боку. Одна рука подвернута, ноги разбросаны в стороны. Штанину с внутренней стороны левого бедра насквозь продрал наконечник обломанной стрелы.

М-да... Неудобно лежит. Живые так не лежат.

– Да ну на фиг!

Я оттолкнул кого-то локтем, спрыгнул в яму, приземлившись одной ногой на голень лежащего человека и едва не упал от потери равновесия.

– Верти его, - скомандовал я и Жила с Жуком, кряхтя перевернули тело на спину. Стало видно немолодое, волевое лицо в обрамлении темно-русых волос и пепельного с вкраплениями белого бороды. Веки сомкнуты, сквозь приоткрытые зубы торчит кончик прикушенного языка. Я принялся ощупывать яремную вену долгожданного гостя. Надежда она такая, умирать как всегда не торопится... Но тут без вариантов. Как я ни щупал, пульсация мощной аорты в районе кадыка не пробивалась сквозь вспотевшую кожу моих пальцев. Я пошевелил его голову, взявшись с двух сторон за виски и понял, что умер мужик вовсе не от стрелы.

Готовее не бывает. Слово «готов» это как раз про него...

– Ну как там у вас?

Низкий голос Бура выдал дурно сдерживаемое волнение. То есть волнением это называется у обычных людей, у этого же парня в горле слышался звериный клекот.

– Лично у меня неплохо, только вот Тихарь, боюсь, окажется не таким разговорчивым как бы тебе хотелось.

Я оперся ногами на перекладины вбитого в землю столба с краю от горловины люка, подтянулся на руках и вылез на волю. Отряхнул руки-ноги, нашел глазами Одинца.