— Вона сколько трепалась, — недовольно заметила тетя Катя, не отрываясь от книги. — Небось опять новый хахель?

— Новый, тетя Катя, новый. Самый что ни на есть. — Кристина вздохнула и провела ладонью по горящим щекам. — Дашь потом почитать свою книженцию?

— Дам, отчего не дать. К завтрему прочту, и бери.

Кристина не спеша побрела обратно, на второй этаж. Она думала о том, что, в сущности, все знала давно. С того самого момента, как Ася исчезла с банкета неизвестно куда и говорила по телефону странным чужим голосом.

Нет, Кристина не осуждала подругу. Сама она никогда не смогла быть верной мужу — со своим она разошлась спустя год после свадьбы. С тех пор у Кристины было великое множество мужчин, но ни один не вызвал у нес желания навсегда связать с ним свою жизнь. Разве… разве только Пашка, да и в нем Кристина не была полностью уверена.

Конечно, она будет молчать. Незачем Сережке быть в курсе маленьких женских секретов. Как говорится, «меньше знаешь — лучше спишь».

Кристина дошла до дверей зала и заглянула внутрь. Кассета давно закончилась. Малыши чинно сидели на лавочке и шепотом болтали между собой.

— Встали! — громко скомандовала Кристина. — Приготовились. Танцуем ламбаду.

Зима катилась, как по маслу, снежная, вьюжная, со звонкими русскими морозами. Как-то незаметно проскочил Новый год.

Ася продолжала свои визиты в серую пятиэтажку.

Алексей работал в котельной. Увольнять его никто не собирался, так как желающих на должность истопника было немного. У него появились деньги, пусть небольшие, но весьма ощутимые в сравнении с полной и удручающей нищетой. Однако Ася должна была признаться себе, что вопреки ее ожиданиям платежеспособность Алексея не только не нормализовала их отношения, но и, наоборот, привела к новым проблемам.

Он постепенно плюнул на свое обещание и периодически напивался в дым, благо было на что и с кем. Часто, приходя, Ася заставала в квартире полный кавардак: повсюду горел свет, в прихожей на полу была навалена грязная одежда, а на кухне, в окружении бутылок и груды мусора, сидeлa компания пьяных мужиков.

Попытки выставить их из квартиры ни к чему хорошему не приводили: мужики не трогались с места и вообще не обращали на Асю ни малейшего внимания, продолжая пить и ругаться, а сам Алексей тут же начинал орать, чтобы она не смела распоряжаться у него в доме и позорить его перед друзьями.

Примирение после таких ссор теперь происходило далеко не сразу и c трудом, в отличие от того, что было раньше. Проспавшись и придя в себя, Алексей извиняться не спешил, а наоборот, чувствовал себя обиженным и оскорбленным, часами напролет молчал, уткнувшись в книгу или просто лежа на диване и глядя в потолок.

Асе с каждым разом становилось все тяжелее пробиваться сквозь эту стену холодного непонимания и отчуждения.

Однажды ее терпению пришел конец.

— Знаешь что, — обратилась она к Алексею, чувствуя, как ее охватывает бесконечная усталость и апатия, — давай расстанемся. Я тебе не нужна, не стоит больше и приходить. Так?

Он ничего не отвечал, сосредоточенно ковыряясь отверткой в стареньком телевизоре, который сам же и раздолбал во время последней дружеской попойки.

— Ты меня слышишь? — Ася слегка повысила голос.

— Слышу, не глухой.

— Ответить можешь?

Алексей оторвался от своего занятия, зло прищурился, посмотрел на нее в упор.

— А чего отвечать? Хочешь, чтобы я тебя уговаривал, упрашивал остаться? Ты этого ждешь? Не дождешься! Ты меня достала до печенок: то не так, это не эдак. Такая правильная, аж плюнуть некуда.

Ася ощутила дикую обиду и неодолимое желание унизить его так же, как он только что унизил ее.

— Если я тебе так противна, зачем же ты звал меня к себе? — едко произнесла она.

— Я звал? — Он отложил отвертку и выпрямился. — Когда это?

— Тогда, на тропинке, у стены. Когда я мимо шла. Говорил, что сдохнешь без меня. Забыл?

— Помню. Было такое. — Алексей усмехнулся и подошел ближе. — Только ты не из-за этого пришла.

— А из-за чего, по-твоему? — запальчиво возразила Ася.

— Сама прекрасно знаешь.

— Нет, уж ты скажи!

— Ладно, — он пожал плечами. — скажу. Наплевать тебе было на то, что я там нес. Ты потому прибежала, что мужика тебе хотелось. Настоящего мужика, а не конфетно-банановый сироп! Что, не так?

Ася, не отрываясь, с ужасом смотрела на его лицо, чужое, жестокое, равнодушное. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон.

— Тебя, моя милая, перекормили сладким, вот и захотелось чего-нибудь остренького. С перчинкой. Так ведь? — Алексей смерил ее насмешливым взглядом.