Шрифт:
– Ты помог обрести мне счастье встречи с Надеждой. Все что угодно. Могу и море поджечь.
– Этого не оценит Эрлик. Здесь неподалеку стоит у причала его бригантина.
– Тогда пляж. Песок затвердеет крупными кругляшками стекла. Море отполирует их, и со временем они засияют.
– Договорились. Предлагаю отужинать.
– Без нас?!
– оба мужчины обернулись на голос. Марцелла с мужем как раз выходили из портала в замок.
– Все вместе, - улыбнулся Эмиль.
– Сыновей удалось образумить. Они сейчас колдуют на пирсе, помогают украсить замок снаружи и сад. Мы уже согласовали костюмы и все остальное.
– Джинсы?
– Конечно же, нет, Эмиль. Сигизмунд наденет лёгкий парадный доспех, Микаэль тоже, Сережа выбрал сюртук. Дочери сшили бальное платье. Она в нем удивительно хороша, баловница. Чёрное, почти точно такое же, как наденет Марцелла.
– Отлично. И никто из твоих сыновей возражал?
– Эмиль пропустил лукавую улыбку и шаловливый взгляд мелькнувшие на мгновение на лице Марцеллы.
– Мои дети меня пока уважают и слушаются беспрекословно.
– Да, дорогой, - закашлялась темная ведьма, - Мирта и Эльза тоже предупреждены и оденутся как надо.
– Замечательно, - вскинул голову эльф, вознося молитву всем богам, о которых смог вспомнить.
– Кстати, как долго здесь пробудут гости из Темного леса? Час или больше?
– Пока неизвестно. Думаю, часа три.
– Долго. Н-да. Ну, ничего, мы подождем, да Эрлик?
– Конечно, любимая. Итак, скромный ужин, пока дети заняты трудами на наше общее благо?
– Кстати, Людовик, как там Наденька?
– Ей очень понравилось в моем замке. Она много гуляет, улыбается, попросила завести пони.
– Удивительно, как быстро она привыкла.
– Любовь творит чудеса! Правда, я не совсем улавливаю суть некоторых обрядов, и ей совершенно не нравятся те украшения, что изготавливают в моих мастерских. Но, думаю, это я смогу обсудить с вашим супругом, Темнейшая. Кому как не Эрлику знать, как приручить земную женщину, если он смог найти путь к вашему сердцу. Кстати, с чего началось ваше близкое знакомство, если не секрет?
– Лучше не спрашивайте. Эрлик, кажется, до сих пор считает, что я на него напала, ударила туфелькой и собиралась пытать.
– Любимая птичка, ты заблуждаешься!
– О! Значит я был прав, это обычай. Ну что ж, теперь многое становится ясней.
Глава 34
Надя
Пытаться отдышаться, сидя верхом на драконе, да ещё и посреди собственной же квартиры, - занятие бесперспективное. И как я сразу этого не поняла? Опыта, должно быть, жизненного не хватило. Впервые влетаю домой через окно.
– Девонька, садись за стол, пирогом будем угощаться.
– Ага, сейчас.
– Испужалась, поди?
– Не, я стрессоустойчивая. Просто немного устала.
– Садись-садись. И крылья свои подбери, чтоб не проткнуть их о стекла.
Стрессоустойчивость, похоже, потерялась где-то по дороге. Так мне теперь кажется.
Крылья! То есть вот этот переливающийся целлофан, скорее,тюль – мои крылья? Вот это вот все, что растеклось на полкомнаты? И что мне с ними теперь делать? Я как спать буду? Кровать, очевидно, от стенки придется отодвигать. Одно крыло сброшу с левого края, второе с правого.
– Хи-хи.
– Не знаешь, как подобрать? Ох, горемычная, ведь и вправду, кому тебя учить было. Сейчас помогу, погоди.
– Госпожа Надежда, а с кем вы разговариваете? Я никого не вижу. И не чую, похоже.
– С домовихой.
– Ой!
– испуганно дернулась подо мной огромная туша, я чуть на пол не съехала.
– Лег и лежи. Мария Федоровна очень добрая женщина. Пирог нам испекла, вон на столе стоит.
– Она домовой дух! Они во сне душат! Они вещи прячут!
– Ох, бестолковый. Наденька, передай змеенышу, что душим мы не всех и только тогда, когда есть дело. Опять же, до конца никого ещё ни разу не придушили.
– То есть, как – душите?
– спросила я, когда домовиха подошла ко мне уже близко-близко.
– Во сне. Надо же как-то общаться с хозяевами. Не все нас могут увидеть. Так, бывает, узнаешь, что грядет, захочешь предупредить, а никак. И что тогда делать? Вот и приходится маленько напужать. У страха ж глаза велики, да и слух тонкий, - Мария Федоровна подхватила с пола два раскинутых полотна, - и вправду, это мои крылья! Спине сразу стало очень щекотно в том месте, где они, очевидно, прикрепляются, - Вот, а теперь потихоньку вставай на ножки. Я приложу, а ты сама попытайся их распрямить. Ох и тонкие же они вышли, как бы пыльцу не стряхнуть. Так о чем это я?