— Хотите сказать, это Элоди разбила вам сердце? — Фиона была полна недоверия.

— То, что делает Элоди, касается только Элоди, — раздался голос в дверях.

Сердце Джеймса распознало ее голос раньше, чем уши. Взгляд метнулся к двери.

Боже, она была прекрасна. Ее внимание было сосредоточено на сестрах, и этот суровый вид… В сочетании с нежными чертами он делал Элоди еще красивее.

— Пожалуйста, оставьте нас с виконтом, — произнесла она, и этот тон не терпел отказа.

Сестры поджали губы, но подчинились и вышли из библиотеки одна за другой. А Элоди подошла к нему. Джеймсу пришлось прочистить горло и срочно думать, что говорить.

— А…эм… Они очень любят тебя.

— Знаю.

Ответ прозвучал так холодно, что Джеймс почувствовал себя дураком. Зачем он озвучивает очевидные вещи? Ладно, нужно взять пример с графа Дорсета и переходить сразу к делу.

— Эли, я в курсе, что ты слышала о книге Фанни Уилсон…

Она невесело рассмеялась.

— Мне читали из нее выдержки.

Джеймс прикрыл глаза. Вот же черт…

— Эли, я могу всё объяснить…

Она подняла руку.

— Ты не должен мне объяснений.

— Думаю, что должен. Я всё равно хочу подарить тебе экземпляр…

— Мне не нужно никаких объяснений, Джеймс. Я услышала достаточно.

Она была настойчива, но и он упрям. Интересно, что за выдержки ей читали? Самые бесстыдные, конечно же. Те, что касаются его «мужественности», например.

Но по крайней мере, она все еще позволяла ему звать себя домашним именем, а это хороший знак.

— Эли, мы оба знаем, какими злыми могут быть сплетни. Мои отношения с Фанни… Уверяю, знай ты всю правду, ты бы не хотела…

Она вспыхнула и не дала ему договорить.

— Не берись рассуждать о том, чего бы я хотела! Ты понятия не имеешь, чего я хочу, Джеймс!

Вспылил и он — так сильно и неожиданно, что забыл даже порадоваться, что всё еще вызывает у этой женщины какие-то эмоции.

— Ну прости, что я не способен читать твои мысли! — он развел руками. — Может, просто скажешь, чего ты хочешь, избавив меня от необходимости угадывать?

Элоди недоуменно моргнула. Она явно не ожидала такого тона. Но замешательство быстро прошло, и она сузила взгляд.

— Я хочу честности, во-первых.

Джеймс хлопнул ладонью по книге Филдинга, которую всё еще вертел в руках.

— Я был честен с тобой с момента моего прибытия.

— Искренности!

— А ты ждала чего-то другого?

Она задумалась на мгновение, а потом выпалила:

— Вы с Оливией всё еще любовники?

Брови Джеймса взлетели наверх. Даже если бы он лет двадцать готовился к этому разговору, последний вопрос застал бы его врасплох.

Любовники? С Оливией? Господи, что за абсурд?

Он усмехнулся и покачал головой.

— Нет, Эли. Мои «отношения» с твоей сестрой длились одну пьяную ночь, которую я крайне смутно помню.

— А не было других ночей, которых ты не можешь вспомнить?

Она хотела честности? Она ее получит.

— С Оливией — не было.

Элоди побледнела.

— А с другими женщинами? — прошептала она.

Джеймс обреченно вздохнул. Всё это было вовсе не то, на что он рассчитывал. После того, как они начали сближаться, меньше всего виконту хотелось обсуждать с Элоди постыдные факты его биографии.

Неужто она думала, что он переспал с половиной Лондона? Тогда она даже не подозревала, насколько ошибочно это мнение.

— Эли, ты знаешь, что происходит с мужчиной, когда он выпил слишком много?

Она поморщилась.

— Да, видела некоторые эффекты, знаешь ли.

Опять про Оливию! Или про чашу для пунша? Их разговоры похожи на бег в колесе.

Проглотив здоровую долю гордости, Джеймс пояснил:

— Помимо того, что ты видела, избыток спиртного часто делает мужчину непригодным в постели.

Она смотрела на него, не моргая. Ее лицо осталось непроницаемым. Элоди молчала и явно ждала продолжения.

Дьявол! Эта женщина правда заставит его произнести это вслух?

— Было много ночей, когда я не смог бы переспать с женщиной, даже если бы сильно захотел.

Эти минуты позора он действительно хотел бы забыть.

Элоди приподняла бровь.

— Даже с Оливией?

Он фыркнул.

— Даже с тобой.

Это признание мгновенно вогнало ее в краску. Джеймсу нравилось, как Элоди краснеет. Знала ли она, как очаровательно выглядит в этот момент?