— А как вас зовут? — уточнила она у мужчины, прежде чем он успел откланяться и уйти.

— Джефферс, миледи. Я напишу лорду Уильяму и мистеру Джорджу, они сейчас в Лондоне. И я также поручу повару приготовить легкий бульон для милорда — это лучше всего работает в такие времена.

Элоди рассеяно кивнула. Медленно, но до нее доходил смысл сказанного.

«Опытны в таких делах». «В такие времена».

Кажется, персонал Джеймса не был удивлен, они к такому привыкли. Они точно знали, что происходит и что с этим делать.

Что ж. Значит, была одна хорошая новость — если никто не переживал, то, возможно, Джеймс и не умирал. Элоди немного успокоилась, но Джефферс еще не закончил.

— Миледи, стоит ли мне запросить завтрак и для вас тоже? Если вы собираетесь остаться, то позвольте отметить, что у вас впереди битва, и вам нужно подкрепиться.

Элоди встрепенулась и удивленно моргнула.

— Битва? Что вы имеете в виду?

И что значит «впереди»? Вот это, то что, она видела — это еще не самое худшее?

Во взгляде Джефферса промелькнуло сочувствие.

— Могу ли я говорить откровенно? — уточнил он.

— Да, разумеется.

— Я должен предупредить вас, что Его Милости будет… трудно в следующие пару дней. Смею вас заверить, что если вы решите покинуть этот дом, никто не станет вас осуждать. Это испытание и правда крайне… утомительно.

Элоди уставилась на него, чувствуя себя сумасшедшей.

Дней? Она не ослышалась? Он сказал дней? Невозможно!

— Если вам больше ничего не нужно, леди Буршье, я пойду составлять сообщение для братьев милорда…

— Да, да, конечно.

Если это безумие продлится несколько дней, то братья Джеймса особенно ей нужны. Они могут сказать, чего ожидать и следует ли ей опасаться за его жизнь.

Как только Джефферс оставил ее, она помчалась обратно в комнату Джеймса. Он был точно таким же, каким она его оставила — дрожащим и вспотевшим. Нужно ли накрыть его одеялом? Казалось, что он дрожал от холода, но пот струился так, будто бы ему было жарко.

Как это всё называется? Лихорадка? Или что-то другое?

Боже, как же она ненавидела быть такой беспомощной! Вообще-то Элоди всегда была умной девочкой, все так говорили, а еще она не раз помогала ухаживать за сестрами, когда они болели, не говоря уже об отце…

Но она смотрела на Джеймса и ровным счетом ничего не понимала. Было так страшно видеть его таким, так ужасно наблюдать, как он страдает, и не понимать, как всё это прекратить.

Его волосы липли ко лбу, лицо побледнело, глаза были красными, а круги под ними болезненно-темными. Он так мало походил на мужчину, который уехал из ее поместья всего неделю назад.

Он сделал это с собой из-за нее? Если так, то он просто глупый, несносный мальчишка! Разве он не понимает, что она не стоит его здоровья? Никто не стоит.

— Эли… — пробормотал Джеймс.

Она вздрогнула и бросилась к кровати.

— Джеймс? Что такое?

Но он ее не слышал. Или просто не узнавал. Его взгляд казался стеклянным, брови хмурились, а голова моталась из стороны в сторону, как если бы он был в бреду.

— Эли, — повторил он низко и хрипло. — Я же говорил… Не верит… Не изменился.

Глаза Элоди защипало от слез. Да, он сделал это из-за нее, из-за ее отказа его выслушать. Она шмыгнула носом и потянулась, чтобы погладить его мокрые волосы.

— Я верю тебе, Джеймс, правда.

Она точно могла ему верить в том, что касалось других женщин. Конечно, потребуется некоторое время, прежде чем она поверит, что он не будет напиваться всякий раз, когда их отношения будут давать трещину. Но ведь и этого можно достигнуть, не так ли?

Джеймс говорил что-то еще, но Элоди мало что понимала. Наконец, примерно через час, прибыл врач, который представился мистером Грегсоном. Это был седой мужчина с дружелюбным лицом и добрыми манерами.

Элоди облегченно выдохнула, обрадовавшись его прибытию. Грегсон уверил, что уже видел такие симптомы и у Джеймса, и у его отца, и поэтому он точно знает, что с ними делать.

— Отдохните, миледи, — улыбнулся он. — Позавтракайте или займитесь чем-нибудь, чем вы там, дамы, занимаетесь по утрам. Я позабочусь о лорде Рочфорде, обещаю.

Это обещание было очень кстати. Определенно, от Грегсона Джеймсу будет больше пользы, чем от Элоди.

Она вышла и направилась в покои, которые для нее подготовили слуги. Ей срочно нужна была горячая ванна и свежая одежда. Элоди позвала Мэри — единственную служанку, прибывшую с ней в Рочфорд-хаус, — и та помогла ей помыться и переодеться в утреннее платье из синего муслина. Завязать волосы в простой пучок.