— Да, я знаю, — кивнула Элоди. — Ваши мемуары не прошли мимо меня.

Фанни просияла.

— О, так вы читали? И как вам? Интересно, правда?

Боже правый, какой стыд… Элоди больше не нужно было щипать щеки, потому что они и так пылали.

— Я… кхм-кхм… Я познакомилась только с отрывками, которые касались виконта Рочфорда.

Фанни рассмеялась, и в ее глазах мелькнул заговорщицкий огонек.

— Ну, разве я была не права на его счет, миледи?

Элоди чуть не подавилась чаем. Она закашлялась, а затем пробормотала:

— Боюсь, мне остается только верить вам на слово, миссис Уилсон.

Фанни несколько раз удивленно моргнула, а потом снова рассмеялась, но уже сдержаннее, и потянулась к лимонному пирожному.

— Простите, леди Буршье, не хотела вас смущать. Так как же там мой дорогой Джеймс? Собственно, это из одна причин, по которой я решила заглянуть перед отъездом. О, ну знаете, покидаю Лондон ненадолго…

Но Элоди почти ничего слышала после слов «мой дорогой Джеймс». Ярость поднималась в ней, пока она осознавала смысл этой фразы.

Фанни в своем уме? Или ей захотелось избавиться от волос? Что значит « ее Джеймс», да еще и «дорогой»?

Но она вдохнула через нос и постаралась успокоиться.

— Милорд Рочфорд выздоравливает, ему уже гораздо лучше. Уверена, он будет благодарен вам за беспокойство.

Если сейчас Фанни попросит о встрече с ним, то вылетит из этого дома раньше, чем успеет моргнуть. Но то ли Фанни не планировала, то ли гнев слишком ярко проявился на лице Элоди, но куртизанка не стала запрашивать встречу. Вместо этого она глотнула чаю и направила на Элоди взгляд проницательных глаз.

— Прошу, передайте виконту мои наилучшие пожелания, хорошо? И я направлю ему записку через несколько дней, когда он окончательно встанет на ноги, вы не возражаете?

Что ж… Она хотя бы спрашивала разрешения. Возможно, в этой записке не будет ничего такого, просто дежурная вежливость. Но почему она говорила так, будто точно знала, что происходит с Джеймсом?

Казалось, об этом знали все, кроме Элоди. И ее это злило. Если они знали, то почему относились к этому, как обыденности? Как так можно пренебрегать его здоровьем? Почему никто не пытался помочь ему раньше, до того, как спиртное начало давать такой эффект? Она боялась за его жизнь, а всем остальным было решительно наплевать!

— Миледи? — спросила Фанни. — Вас что-то расстроило?

Элоди поняла, что молчит уже слишком долго, погрузившись в собственные мысли. Фанни выглядела по-настоящему обеспокоенной, будто боялась, что сказала что-то не то. Возможно, она всё-таки искренна.

— Простите мою задумчивость, — вздохнула Элоди. — Но я очень устала за последние дни, и я… Признаюсь, мне трудно понять, почему все вокруг считают состояние Джеймса чем-то нормальным.

Фанни выглядела удивленной, будто бы не ожидала этих слов. А может, она просто посчитала Элоди глупой.

— О, но мы просто видели всё это раньше, моя дорогая леди, — мягко сказала Фанни.

Ну вот, теперь Элоди тоже «ее дорогая». Это почему-то заставило ее улыбнуться, а куртизанка продолжила:

— Возможно, это и к лучшему, что вы увидели всё только сейчас и так поражены.

Элоди взглянула на нее вопросительно.

— К лучшему?

Фанни кивнула, совершенно неприлично слизнув глазурь с большого пальца.

— Именно, — подтвердила она. — Чем сильнее вы шокированы, тем меньше Джеймсу захочется это повторять. Как только это станет нормой для вас, то и для него тоже. Он перестанет заботиться, увидите ли вы его таким снова.

Как же Элоди хотелось, чтобы это оказалось правдой. Вряд ли это безумие когда-нибудь станет для нее «нормой».

Но она не хотела обсуждать это с Фанни, как бы сильно эта женщина не старалась казаться открытой и доброжелательной. Элоди и так разоткровенничалась. Чтобы увести тему от состояния Джеймса и ее переживаний на этот счет, она решила вернуться к началу.

— Вы сказали, что природа вашего визита двойственна. В чем же вторая причина?

Фанни улыбнулась и взяла еще одно пирожное. В ее глазах промелькнул озорной огонек, и Элоди стало тревожно.

— Еще раз извините мою прямолинейность, — сказала куртизанка с хитрой улыбкой, — но вторая причина — это чистое, неподдельное любопытство. Вы ведь с Джеймсом сейчас главные звезды лондонских сплетен! Так что мне было жизненно необходимо увидеть вас, леди Буршье.

Главные звезды сплетен? На миг Элоди захотелось ужаться до размеров букашки и вернуться обратно в свое поместье. Она не привыкла к лондонской жизни, и особенно к сплетням. А уж тем более ей не хотелось, чтобы ей перемывали кости.