— Да, я заметила, милый, как важно она сидела, выпятив грудь третьего размера.

— Да не смотрел я на её грудь. Это жена одного человека, он сам не мог прийти. Не вникай. Я собирался к тебе. Мне что, до сих пор нужно доказывать тебе, что у меня нет других женщин? Я думал, мы прошли этот этап.

— Ты, — тыкаю его в грудь. — Ты месяц молчал. Неужели нельзя было хоть раз взять трубку или позвонить? Я чуть с ума не сошла, я каждый день себя изводила, пока у тебя важные встречи с чужими жёнами. Я понимаю, за нами охрана смотрит, тебе докладывает, а я? А как же я?! Мне никто не докладывает жив ли ты, здоров. Неужели ты не понимаешь, что я тоже переживаю? Что ты так смотришь? Не нравится? Это ты виноват, это ты со мной сделал!

Я кричу, не сдерживая себя, даже слёзы текут по щекам, а Тимур просто слушает.

— Ты знаешь, наверное, ты был прав, — выдыхаю я. — Мы перешли черту. И сделали это зря. Я больше не могу.

— Вик, Вик, Вик, стой, — идёт ко мне Тимур, понимая, что это конец нашей красивой истории.

— Нет, — выставляю руку вперёд. — Нет. Это слишком. Я думала, у меня получится, но нет. Ты можешь видеться с Русланом, но между нами больше ничего. Я благодарна тебе за всё, и, главное, за него. Продолжу работать на тебя, но на этом точка. Сын и рабочие отношения, как ты и хотел.

— Нет, малышка, пожалуйста, — хватает меня Тимур, прижимая к себе, целует глаза, нос, щёки, губы, но я стою, как тряпичная кукла. — Я не смогу без тебя, ты слышишь?

— А я и с тобой не могу, — безжизненно говорю, смотря в сторону, смиряясь с концом.

— Вика, я исправлю всё, слышишь? Я не могу тебя потерять.

— Раньше надо было, Тимур. Отпусти меня, ты обещал.

Всё же смотрю в его глаза, понимая, что он вспомнил свои слова в подъезде.

"-Однако насильно заставлять я тебя не собираюсь. Если это причиняет тебе боль, я уйду, обещаю. Руслана не брошу, буду помогать и видеться".

— Ты уверена? — тоже безжизненно спрашивает Тимур.

— Да.

— Что ж, сын и рабочие отношения, отлично. Только знай, что чужой мужик не будет воспитывать моего сына.

Уходит, а я падаю на пол, начиная реветь. Захлёбываюсь слезами, скулю и выпускаю эту боль. И понемногу становится легче.

Успокоившись окончательно, привожу квартиру в порядок и вызываю такси, чтобы забрать сына. Мама сразу понимает, что что-то не так, но с расспросами не лезет. Зато Руслан болтает всю дорогу без умолку, а я крепко прижимаю его к себе и целую.

— Я люблю тебя, малыш.

— И я тебя мам, — мой нежный мальчик.

С этого дня жизнь в корне меняется. Тимур приезжает к сыну, а я уезжаю по всевозможным делам. Иногда слинять не получается, так как просит Руслан с подачи Тимура. Сам он не предпринимает никаких попыток, и я рада. Выдержать ещё один подобный разговор я вряд ли смогу. Замечаю лишь его внимательный взгляд на работе и дома, но мне без разницы. Говорим только по делу, у нас он больше не ночует. Во мне будто свет выключили. Нюта с мамой не лезут, так как знают, что мне нужно просто время.

В какой-то момент я думаю, что Бесоев даже рад нашему расходу, но ошибаюсь. Снова.

Сидя за одним из столов ресторана, перебираю бумаги Тимура. Подняв глаза, вижу, как ко мне направляется Егор. Не верю своим глазам.

— Привет, — плюхается на стул, не спрашивая разрешения.

— Виктория Андреевна, — подходит Лёня, который практически везде ходит со мной, как телохранитель после случая с Никитой. — Какие-то проблемы?

— Нет, Лёнь, всё в порядке. Старый знакомый.

— Ба, старый знакомый! — врубает клоуна Егор. Он что, пьян? — А мог бы быть мужем!

— Мог бы, но Бог уберёг, — больше я никого не жалею.

— А ты высоко поднялась. Я теперь понял, со мной спать не захотела, искала кошелёк потолще? — сузив глаза, спрашивает. — Ну и правильно, дальновидная девка. У отца вот бизнес прогорел.

— Соболезную, — без доли сожаления говорю. — Сюда зачем пришёл?

— Увидел тебя случайно, захотел поздороваться.

— Поздоровался? Теперь давай попрощаемся, и ты пойдёшь, — мне порядком надоело слушать обвинения в свой адрес.

— О-о-о! А вот и Тимурка. Я же чуть позже узнал, что ты к нему ушла, — вещает Егор, пока к нашему столу идёт взбешённый Тимур.

— Я присоединюсь? — скорее утверждает, чем спрашивает Бесоев.

— Ты ж ещё с универа по нему убивалась, а я потом два и два то сложил.

— Да? И что получил? — спрашивает Тима. Какой-то он взбудораженный.

— Что папашка Руслана то ты! — тычет в него пальцем Егор, а Бесоев хватает его за этот самый палец, выворачивая вместе с рукой. Да, мы учились с Егором на одном потоке, он знал Тимура. Ещё тогда пытался ко мне п

— Ай, сука, больно. Отпусти!

— Тимур, — подлетаю я к ним. — Отпусти, не надо.