Уже и кровь не та,какой могла быть раньше,и горлышко совсемраспухло, будто ком,но песенки моикак будто стали краше,и говорят теперьо таинстве таком,которому и самя не гожусь в подмётки,которое для всехещё сложней теперь…Спасибо и за то,что не совсем я мёртвый,что всё-таки могуещё себя терпеть.
В плену
1
Ещё придут за мною в белом,поздравят с громкою победой,и на расслабленных рукахподбросят в райские века.Там, в отдаленьи светлом, райскомпридётся с мыслями собраться,чтобы со всяким наравнепропеть и не сфальшивить мне.Я, как положено повесам,в карман за словом не полезу:свой страх и горечь проглотив,начну излюбленный мотив:«Ты лейся, песенка! ты лейся!будь всем и каждому полезна!представь себя во всей красе!а про меня забудь совсем!»
2
Они пришли, к ногам припали,как будто был я властелин,а не простой печальный парень,что всех и вся тут веселил.Взмолились: «Слушай, наш волшебник,инопланетный, ясный шелест!знай – мы тебя не предадим,что б не пугало впереди!»И понесли… Я не запомнил,где оказался, как пропал,но из бессмертного запояне выходил ещё пока.Душа развязана, как руки,пишу которыми теперьодной единственной подруге,одной единственной – тебе.
3
И песне суждено кончаться,устав от милого начальства,от угрожающих кивков,от умников и дураков.За упокой души сей песния буду пить, авось, разбесит
