Только именно в данный момент её мозг думать отказывался. Совсем. В голову тараном били мысли, которые Гермиона усиленно отгоняла всю вчерашнюю ночь и всё утро. Стоило ей только взглянуть в сторону светловолосой головы, как в сознании сразу начинала крутиться заевшая пластинка: «Я поцеловала Драко Малфоя».

При воспоминании о том, как закончился вчерашний вечер, её снова бросило в жар, а низ живота скрутило в тугой узел. Она свела поплотнее ноги и бросила украдкой взгляд на Драко. Виновник её мучений спокойно сидел и с невозмутимым видом наслаждался кофе. Она же, в отличие от его сегодняшнего славного альтер эго, чувствовала себя настоящей падшей женщиной, которая рухнула с высоты собственного роста прямо языком в рот Малфоя. Такой на удивление меткой падшей женщиной. Как получилось до такого докатиться? Ведь это он во всём виноват! Он первый всё начал, а потом уже Гермиона вынуждена была поддаться. Почти насилие. А свой язык к нему в рот запустила, потому что без света не видела, куда его сует. Ага. Она всегда в темноте пробиралась на ощупь… ох, языком…

Её аргументы относительно помутнения рассудка тоже трещали по швам. Она однозначно была в сознании и, возможно, не в очень здравом, но в уме. Гермиона тихонько застонала. Почти как вчера от его рук. Малфой бросил на неё хитрый, слишком догадливый взгляд, и она быстро отвела глаза в окно, с запозданием вспомнив главу про легилименцию, где говорилось, что без палочки волшебнику нужен зрительный контакт. Не хватало ещё, чтобы он понял, о чём она сейчас подумала.

И без этого её внутреннее «Я» было беспощадно. Оно тыкало длинным пальцем прямо в свежую царапину и упорно твердило, что если бы Гермиона занималась не только одним разумом, но и тело иногда баловала, то не случилось бы этого маленького инцидента, казуса, происшествия… Да пусть оно называется как угодно! Мерлин, как же ей было стыдно! Нужно просто сделать вид, что ничего не произошло. Что сделано в сумерках, навсегда останется в сумерках. Всё. Положили воспоминания в шкатулку, закрыли на замок и выкинули в глубокое синее море.

Но стоило признать, что было неплохо. Гермиона вспомнила жаркое дыхание Малфоя на своей шее, то, как перекатывались его напряжённые мышцы под её ладонью, то, как он дотронулся прохладными пальцами до обнажённого участка кожи на бедре и насколько сильно её это взволновало. А ещё он её хотел. Твёрдый член, упершийся в живот, она тоже великолепно помнила. И это даже слегка грело самолюбие.

Драко Малфой хотел её. Не остановись Гермиона сама, до чего бы это всё вчера довело? Мерлин, она действительно сейчас об этом думает? Какой позор! Может, права была Джинни, что пора уже найти себе парня? Если уж эрекция Малфоя радует, то значит, дела совсем плохи…

— Грейнджер, мне залезть в твою голову или ты сама к нам вернёшься? — мягко поинтересовался Драко.

Гермиона быстро-быстро поморгала, отгоняя ненужные мысли, и окинула взглядом комнату. Ну да, все поели, и судя по задумчивому лицу Тео, Драко даже успел уже ему что-то рассказать. Значит, пора приступать к главному. Она нехотя достала палочку из кобуры и покачала в руках.

— Теодор, я надеюсь на твою помощь и благоразумие, — Гермиона пристально посмотрела ему в лицо, ей ответили кристально-чистым взглядом зелёных, как весенняя полянка, глаз. Ни капли намёка на того жёсткого, раздражённого Нотта из больницы, будто бы привиделся. Этот Нотт казался невинным, как лесная нимфа. Того и гляди, сорвётся с места собирать цветы, плести венок и мелодично хихикать.

— Конечно, Грейнджер, ты можешь мне доверять, — парень мило улыбнулся и протянул руку.

Доверять почему-то не хотелось. Гермиона с сомнением уставилась на широкую раскрытую ладонь, но других вариантов не было. Гойл, который теперь воспринимался как самый безопасный из всех, так и не появился, а верить Малфою на слово она точно не собиралась. Им просто стоило поскорее закончить это. Как сорвать пластырь с болячки.

— Давай только быстро, — она не глядя протянула Теодору свою палочку и ощутила непривычную пустоту внутри. Грейнджер тяжело вздохнула. Вот и всё. Безоружна, почти беспомощна и без капли магии.

«А ещё ты вчера поцеловала Драко Малфоя!» — добавил едкий голос совести, и она недовольно поморщилась. Разве ситуация могла стать ещё хуже? Вряд ли. Да и Теодор не был похож на безумца, который, только получив палочку, сорвётся убивать всех маглов на мили вокруг. Правда ведь? Она напряжённо проследила за его руками. Он медленно покрутил палочку, внимательно осмотрел, провёл указательным пальцем по древку и сделал взмах:

— Скоургифай!

Гермиона сжала кулаки и глубоко вздохнула. Он просто проверял, как она будет работать. Ничего страшного не случилось. Теодор удовлетворённо кивнул, оценивая результат очищающего заклятья, погладил древко большим пальцем и интимно прошептал:

— Хорошая девочка. Послушная.

Гермиона издала нечленораздельное мычание и захлебнулась искренним возмущением. Тео с любопытством обернулся на звук и, не отводя от её лица внимательных глаз, ласково провёл двумя пальцами по древку, словно гладил не кусочек дерева, а шею юной нежной девы. Возмущение Гермионы моментально достигло точки кипения. Что он творит? Да что он себе позволяет! Как он смеет?! Она потянулась, чтобы отобрать палочку, но Теодор сделал осторожный шаг назад и застыл, словно дикая лань, готовая вот-вот ускакать в лес.

— Нотт! — строго произнесла Гермиона и вперила в него суровый взгляд.

Теодор невинно округлил глаза, удивлённо изогнул брови и вновь двинулся в сторону. Судя по всему, быстрой и лёгкой капитуляции от него ждать не стоило. И что ей теперь с ним делать? Бегать за ним по всей квартире? А если он просто аппарирует отсюда?

От этой мысли на висках выступили холодные капельки пота. Уйти далеко он с ней не сможет, на аврорских палочках чары слежения, но что скажут про неё в аврорате, когда отловят Теодора с её же оружием в руках? Оставят без премии? Уволят с работы? Скажут, что она бездарность?! Камилла наверняка начнёт сплетничать об этом весь год, и по всему Министерству будут ходить легенды про никудышного стажёра Грейнджер, что не способна уследить за собственной палочкой. Все коллеги будут перешёптываться у неё за спиной, поджимать губы и показывать пальцем. Ну уж нет! Теодора надо было валить. Гермиона резко развернулась на пятках и использовала свой самый весомый аргумент: